Варяги и Русь

Лавров Александр Иванович

— Спасите, люди добрые, спасите!

Узнав по голосу отца и Стемида, девушки выбежали, но Извой силой остановил Светлану и заставил её лежать в кустах, а сам побежал на помощь... Однако не успел он сделать нескольких шагов, как увидел, что слуги Вышаты схватили Оксану и Светозору и ускакали, между тем как остальные набросили аркан на Извоя и связали его.

Таким образом, все оказались связанными, а между тем похитители были уже далеко. Напрасно они пытались освободить себя от верёвок.

Извой боялся позвать

Светлану, думая, что, быть может, кто-нибудь из похитителей сторожит её. Но вот до его слуха донеслось из кустов рыдание Светланы; он наконец решил позвать её.

Услышав его голос, она прибежала к Извою и начала освобождать его от верёвок. Потом Извой освободил Epoxy и Стемида.

Светлана, узнав о постигшем их несчастье, упала в обморок. Извой побежал за водой, но, пройдя несколько шагов, вдруг наткнулся на Яруху, которая сидела на пне у дерева. Увидев её, Извой хотел было пройти мимо, но старуха жестом остановила его.

— Эй, паренёк, ты, кажись, из княжьих дружинников... ну, да всё равно, дай мне руку... Вишь, не могу встать... Небось ничего дурного не сделаю, а добро — пожалуй, помогу... Хошь, сейчас дам травы, чтобы девки любили да ласкали тебя.

Извой протянул ей руку и помог встать.

— Ты что ж так долго спал?

— Не спал я... Злые люди связали нас и похитили наших невест...

Яруха подняла на него свои глаза и ухмыльнулась.

— Каких невест? — спросила она.

— Ерохиных дочек...

— Ерохиных... Лесниковых... Ведь вот говорила: не ходите на Купалу... Ан так и вышло...

Она вдруг запела писклявым голосом:

Купала! Купала, Невеста пропала! Ку-ку! Ку-ку! Приехал красавец на лошадке И увёз её без оглядки. Тю-тю! Тю-тю!

— А какая уж была красавица, да не убереглась... Знаю, знаю, кто её увёз, — сказала она, закончив петь. — Поддержи меня, бабу пьяную...

— Недосуг, бабушка... бегу за водой...

— За водой побежишь, конца не найдёшь, — возразила она. — Почто тебе вода... Вот медку, не хочешь ли?..

— Нет, бабушка, не мне... там надо девушке...

— Веди к ней, где она?

Они пошли туда, где Извой оставил Светлану, Стемида и Epoxy. Девушка очнулась и теперь плакала.

— Али землю слезами хотите разжалобить!.. Знамо, Купала, ну, так и вышло... Суженого конём не объедешь... — проговорила Яруха, подходя к ней.

Девушка ещё больше заплакала, а Ероха вышел из себя.

— Сгинь ты, окаянная! — крикнул он. — Не то в гроб уложу и голову меж ног положу да осиновым колом пригвозжу.

— Грозен ты ныне, старик, да не силён, — сверкнула глазами Яруха. —

А я вот что скажу вам, деточки, лучше, чем плакать да убиваться, ступайте домой... Тебе, Ероха, не видеть твоих красоток, а тебе, молодец, невесты, и ты тоже береги свою Светланушку, — сказала она Извою. — Не ровен час и тебя, касатка, злой ворог не пощадит... Вот тебе корешок Купалин, и коли он не спасёт тебя, никому уж не спасти.

Светлана отшвырнула от себя корешок.

Ну, как знаешь: на себя пеняй, — сказала Яруха и, повернувшись, опираясь на клюку, потихоньку побрела в лес.

XXI

Вскоре они дошли до хижины Ерохи, где застали Симеона, Руслава и Зою. Они ещё не знали о случившемся несчастье и стали упрекать Epoxy, Стемида и Извоя за то, что они пошли на Купалу.

— Особенно ты, Стемид, — сказал Симеон, — ты давно христианин и знаешь богомерзкие обычаи язычников похищать девушек: да и ты, Извоюшка, напрасно не уговорил не ходить.

— Да, действительно много моей вины, — сказал Извой, — да, вишь, девушкам захотелось посмотреть... Нечистый попутал.

— Ну, полно тужить, — сказал Симеон, — надо молиться, и да услышит Всевышний нашу молитву и избавит нас от всех бед.

И Симеон начал громко читать «Отче наш»; за ним вторили все остальные. Потом он вздохнул и, обращаясь к Ерохе, сказал:

— Не мешало бы нам припрятать наших дочерей... Уж коли начал этот идол мыкаться по сёлам, так и конца теперь не будет.

— Куда спрятать-то, коли его приспешники всюду, как крысы, заглядывают... Остаётся одно: чтобы не отдавать живых на поругание, потопить их и самому наложить на себя руки.

— Что ты, что ты, Господь с тобой!.. Можно ли молвить такую ахинею.

— Да зачем нам прятаться теперь, — сказал Извой. — Благодаря милостивому князю все мы можем жить теперь не в лесу, а в Перевесище, которое подарил мне Владимир; там Вышате нелегко будет достать нас: и сами мы будем спокойны, да и суженые наши в безопасности...

Поговорив ещё, решили спрятать девушек, пока не настанут для христиан лучшие дни, так как проделка Торопа возмутила язычников и вызвала гнев верховного жреца, который поклялся Перуном уничтожить всех.

Вернувшись во дворец, Владимир, велев убраться отроку Всеславу, взволнованно заходил по горнице. «Доколе, доколе, — думал он, — всё это будет продолжаться!.. Да, права была бабушка, говоря, что все эти идолы и человеческие жертвы вызовут возмущение... Уж коли Торопка открыто насмехается над языческими жертвами, то что сказать о Марии, Извое, Руславе, Всеславе и других; ведь все они, наверное, христиане... И все они молвят, что христианская вера во сто раз лучше нашей, языческой, и, несмотря на то, что часто тошно им от язычников, они всё-таки счастливы и спокойны...»