Вас невозможно научить иностранному языку
Шрифт:
И не забывайте дышать! Да, да, дышать — я хотел сказать именно это! Когда вы начинаете говорить на иностранном языке, ваше дыхание сбивается. При отличной от вашего родного языка артикуляции, вы должны также по-другому дышать. Новые алгоритмы работы диафрагмы и лёгких значительно отличаются от старых — вы должны отдавать себе в этом отчёт. Не удивляйтесь тому, что при отработке матричных диалогов вы будете несколько задыхаться — только вначале, но постепенно ваше дыхание должно настроиться, и вы задышите, так сказать, «по-иностранному»…
Приступая к начитыванию, разбивайте предложения на так называемые фонетические слова — не совпадающие с лексическими единицами в печатном виде. Фонетическое слово состоит из слова с наибольшим ударением и прилепленных
Некоторые слова отображаются только на бумаге — они совершенно не проговариваются, полностью выпадая из речи, — если это только не специальным, искусственным образом артикулированная — профессиональная — речь.
Приведу пример. Предположим, что вы иностранец. Возьмём уже наслушанную вами фразу «На Пошех'oнье всё было тихо». Вам — не забывайте, что вы сейчас «иностранец»! — будет чрезвычайно трудно произнести её целиком. В силу этого нам надо разделить её на простейшие фонетические элементы, из которых она состоит.
Фраза делится на два фонетических слова: «напошех'oнье» и «всёбылотихо», разделённые (или соединённые, если хотите) небольшой паузой. Или «напашых'oни» и «сёбылатиха» в речи с нормальной скоростью. Начитку всегда начинайте с конца фразы. В нашем примере с фонетического слова «сёбылатиха». Ударный слог — «ти». Это фонетический центр притяжения, вокруг которого организуется всё фонетическое слово. Начитать его очень легко. Делаем это. Прикрепляем к центру «ти» безударное «ха». Получаем «тиха». Начитываем. Добавляем ещё один безударный слог «ла». Получаем «латиха». Начитываем. Потом ещё один — «былатиха». Начитываем и эту комбинацию. Добавляем последний безударный слог «сё». Получаем «сёбылатиха» и, соответственно, начитываем всё фонетическое слово целиком. Начитываем до автоматизма, до тех пор, пока не понимаем, что дальнейшего улучшения в произнесении уже не будет — мы достигли своего пика.
После этого переходим к начитыванию «напашыхони»: «х'o» (ударное ядро), «х'oни», «шых'oни», «напашых'oни». Всё очень энергичным и громким голосом. Затем соединяем «напашых'oни» и «сёбылатиха». Начитываем всю фразу целиком: «напашых'oни сёбылатиха». Достигнув наилучшего для нас русского (английского, французского, китайского и т. д.) выговора, а особенно интонации носителей языка, значение которой невозможно переоценить (если отдельные слова — это «кирпичики» языка, то интонация — это цементный раствор, скрепляющий всю кладку вместе), приступаем к следующей фразе диалога. И так далее. Таким «нанизыванием звуковых бус» мы занимаемся, пока не проработаем весь диалог от начала до конца.
И, конечно же, вы должны помнить о предварительном долгом, упорном прослушивании всего диалога и — как следствие — нашей «пошехонской» фразы. Без предварительного длительного прослушивания вы — иностранец! — не расслышите, не распознаете ни ударных слогов, ни — тем более! — безударных слогов, ни фонетических слов — вы ровным счётом ничего не услышите! Разве что бессвязный шум или фантомные, несуществующие звуки и слова, которые «услужливо» будет подсовывать вам ваш мозг, следующий старой привычной (единственной сейчас у вас имеющейся!) программе распознования звуков родной — и вообще любой — речи!
Ещё раз повторю, что под долгим прослушиванием я понимаю не два-три раза и даже не два-три часа, но дни — по три часа чистого времени в день — и даже недели. Особенно первые несколько диалогов! Не «гоните лошадей»! Этот этап является решающим для постановки вашего произношения. За экономию времени сейчас, в начале, на этапе, значение которого невозможно переоценить, вам придётся дорого платить в будущем. Грубые ошибки, допущенные в постановке произношения на этом этапе, остаются с вами навсегда и коррекции подвергаются только с чрезвычайно большим трудом. Причём эта коррекция никогда не будет полной.
Таким
Опять пример из русского языка: «Я еду в Москву». В нормальной обыденной речи «в» совсем нами не произносится. Иностранцам, изучающим русский язык, мне надо было запрещать говорить: «Я еду вввввв Москву». Они должны были сознательно говорить следующее фонетическое слово: «йайедумаскву». Без какого бы то ни было «в».
Кстати, чекисты-преподаватели, очевидно, забыли сказать об этом самом «ввв» знаменитому советскому шпиону британцу Джону Блейку — недавно я видел программу, в которой он много говорил по-русски и говорил так: «Когда я рабоутал вввввэ Бёрлин», «После того, как я юбежал из Лондон вввввэ Москва». Так что тоннами красть британские секреты во имя торжества идей марксизма-ленинизма во всём мире было для товарища Блейка гораздо легче, чем совладать со строптивой русской фонетикой даже после тридцати лет жизни в нашей стране.
Поскольку в любом языке написание не совпадает с произношением, то, собственно, вы просто должны запомнить, что есть только одно кардинальное правило: вам необходимо вслушиваться и вслушиваться в иностранную речь и точно имитировать её, включая разбивку на фонетические слова. По-иному выработать хорошее произношение невозможно. Участие преподавателя, понимающего, что он делает, было бы на этом этапе весьма желательно.
Под понимающим преподавателем я подразумеваю преподавателя, не испорченного традиционно неправильными подходами или обычным цинизмом и следующего вышеуказанным мной алгоритмам обучения, поэтому такого преподавателя вам будет достаточно сложно — если вообще возможно — найти. Участие «традиционного» (читай — некомпетентного) преподавателя просто вредно, и его надо избегать или по крайней мере относиться к такому участию с большой осторожностью. Впрочем, и самостоятельная работа ведёт к очень хорошим и даже великолепным результатам — говорю вам это исходя не только из своего опыта, но и опыта многих других людей, интуитивно пошедших этим путём.
Я был лично знаком с одним таким интуитивным «демосфеном». Это была женщина, говорившая на прекрасном, интеллигентном — «профессорском» — русском языке, хотя родилась и провела первую треть своей жизни в маленьком горном ауле. Когда мы с ней познакомились, я выразил восхищение её русским языком и спросил, профессором каких наук она является. Она засмеялась и сказала, что изучала русский язык как иностранный в обычной деревенской школе. Её родным языком был, как оказалось, один из языков Кавказа. Я сказал, что ни в какой школе невозможно научиться говорить так, как говорит она. Она ещё раз засмеялась и сказала, что девочкой выходила в поле и громко декламировала — почти кричала — по-русски. Я спросил, знала ли она в то время о Демосфене. Она ответила, что нет, конечно, не знала. Просто что-то внутри неё говорило ей, что надо делать…
Итак, непременно начинайте с массированного — до полного вашего изнеможения! — прослушивания, а затем громко, очень громко начитывайте — разбивая фразы на их элементарные фонетические составляющие — наслушанное с наиболее возможно точной имитацией произношения дикторов — непременно носителей языка.
Не отчаивайтесь, если вам будет казаться, что какие-то отдельные элементы вам при всём старании не удаётся выговаривать идеально. Главное в произношении — это совокупность элементов и даже не совсем это, а правильная интонация иностранного языка! Отдельные же элементы произношения не имеют решающего значения и даже имеют свойство в определённой мере «дозревать» на более поздних этапах изучения языка. Впрочем, это не отменяет необходимости абсолютно честного — честного не для кого-то, а для себя! — приложения всех возможных усилий для отработки каждого элемента в отдельности.