Василий, сын вождя
Шрифт:
Но обратимся к другим свидетельствам.
Артем Федорович вспоминает, что И.В. Сталин не баловал их своим вниманием. Все время работал, читал что-то, писал даже на отдыхе, на море.
И учебой детей, как казалось А.Ф. Сергееву, Сталин-старший не интересовался, поручая это начальнику своей охраны Власику и его офицерам, а также воспитателям, но тем не менее Василий отца побаивался и однажды безнадежно сказал Артему: "Если не будет троек, то отец обещал взять на дачу, на юг".
От троек Василий в тот год, естественно, не избавился и на море не поехал. Все лето они тогда провели на даче
Тепло отзывается Артем Федорович Сергеев о Надежде Сергеевне, опровергая слухи о том, что она была невнимательной, недоброй и угрюмой. Он запомнил её милой, доброй, красивой, игравшей на пианино и проявлявшей о них с Василием и Светланой заботу. Это, кстати, просматривается и в её письмах.
О самоубийстве Н.С. Аллилуевой А.Ф. Сергеев, которому в тот год, как и Василию, было без малого 12 лет, вспоминает, что 7 ноября 1932 года он стоял во время парада рядом с ней на трибуне на Красной площади и она все время жаловалась на головную боль. В следующую ночь она застрелилась.
Бытуют версии, что Н.С. Аллилуеву убил И.В. Сталин. К великому сожалению, мы не имеем материалов расследования загадочных смертей Аллилуевой, Крупской, Орджоникидзе, Горького. Приходится по крупицам собирать сведения и доказательства, устанавливать истину.
Обратимся к дневнику М.А. Сванидзе, родственницы первой жены И.В. Сталина - Екатерины Сванидзе, который проясняет отношение И.В. Сталина к смерти жены.
28.12.1934 г.1
...Иосиф встал и сказал: "Раз заговорили об академии, разрешите выпить за Надю". Я пишу, а у меня опять полные глаза слез, как в тот момент. Все встали и молча подходили с бокалами к И. Нюра2 и я подошли и поцеловали И. в щеку. У него было лицо полное страдания. Минута была тяжелая. Опять отогнали настроение и зашумели.
После двух тяжелых потерь3 И. очень изменился. Стал мягче, добрее, человечней. До Надиной смерти он был неприступный, мраморный герой, а теперь он потрясает своими поступками, я бы сказала, даже слишком обывательски, человеческими.
9.V. 1935 г.
Заговорили о Яше. Тут И. опять вспомнил его отвратительное отношение к нашей Надюше, вновь его женитьбу, все его ошибки, его покушение на жизнь, и тут И. сказал: "Как это Надя, так осуждавшая Яшу за этот его поступок, могла сама застрелиться. Очень она плохо сделала, она искалечила меня". Сашико1 вставила реплику - как она могла оставить двух детей - "Что дети, они её забыли через несколько дней, а меня она искалечила на всю жизнь. Выпьем за Надю!" - сказал Иосиф. Женя сказала: "У Нади были приступы тоски, Надя была больна - (это со слов Канель я сказала Нюре и Жене)". "Я этого не знал, я не знал и того, что она постоянно принимала Koffein, чтоб подбадривать себя".
17.ХI.1935 г.
За ужином говорили о Васе. Он учится плохо. И. дал ему 2 мес. на исправление и пригрозил прогнать из дому и взять на воспитание 3-их вместо него способных парней. Нюра плакала горько, у Павла тоже наворачивались на глаза слезы. Они мало верят в то, что Вася исправится за 2 мес. и считают эту угрозу уже осуществившейся. Отец верит наоборот в способности Васи и в возможность исправления. Конечно, Васю надо привести в порядок. Он зачванился тем, что сын великого человека и, почивая на лаврах отца, жутко ведет себя
26.ХII.1935 г.1
После ужина перешли в кабинет (большую комнату). И. завел граммофон (радио) и плясали русскую, Анастас Иванович2 лезгинку дико и не в такт, как всегда, мы танцевали фокстрот. Приглашали И., он сказал, что после Надиной смерти он не танцует.
О самоубийстве Н.С. Аллилуевой я прочитал практически все. И могу сказать, что доверяю лишь Светлане Аллилуевой, которая коротко, но вполне, как мне кажется, правдиво рассказала о трагедии, которая произошла в семье И.В. Сталина в ноябрьские праздники 1932 года.
Причиной ссоры стало грубое поведение самого Сталина.
Светлана Аллилуева пишет3:
"...А повод был не так уж и значителен сам по себе и ни на кого не произвел особого впечатления, вроде бы и повода-то не было. Всего-навсего небольшая ссора на праздничном банкете в честь XV годовщины Октября. "Всего-навсего" отец сказал ей: "Эй, ты, - пей!" А она "всего-навсего" вскрикнула вдруг: "Я тебе не - Эй!" - и встала, и при всех ушла из-за стола".
Расследование самоубийств, по закону, не обязательно, однако нередко для того, чтобы избежать кривотолков, возбуждается уголовное дело. Производится осмотр места происшествия, в ходе которого изучается вся обстановка, предшествовавшая самоубийству. Изымается оружие, изучается его исправность, для чего проводится специальная оружейно-техническая экспертиза. Необходимо найти пулю и стреляную гильзу, провести трассологическую экспертизу для того, чтобы установить, что роковой выстрел произошел именно из этого оружия. Производится вскрытие тела, судебный медик-эксперт устанавливает причину смерти, время её наступления, исследует раневой канал. Затем проводится следственный эксперимент с использованием муляжа, дабы установить, мог ли погибший сам выстрелить в себя.
Выясняется личность погибшего, допрашиваются свидетели, родственники, изучаются письма, дневники, записки, высказывания и т.д.
А теперь представьте круг лиц, который должен был попасть в уголовное дело по факту самоубийства Надежды Аллилуевой: Сталин, Молотов, его жена, Ворошилов с женой, Егоров, Хрущев, их жены, обслуга, официанты, охрана, шоферы, повара.
Ход следствия станет известен следователям, прокурору, понятым, экспертам, свидетелям. И пошел разговор не то что по Кремлю - по всему Союзу, а то и за его пределами. Это все Сталину не нужно, поэтому расследования самоубийства Н. Аллилуевой не проводилось. Известно, что выстрел был сделан в сердце из пистолета, предсмертной записки не было.
Накануне смерти она жаловалась на головную боль. Говорила жене Молотова, что ей "все надоело". На праздничный банкет она, Надежда, пришла в черном траурном платье, к которому была приколота алая роза. Незадолго до рокового выстрела Н.С. Аллилуева в Германии проходила курс лечения у невропатологов. Там она получила в подарок от брата Павла пистолет.
Сохранились воспоминания о том, что И.В. Сталин с возмущением спрашивал потом Павла Сергеевича:
– Ты подарил пистолет?