Ватага 'Семь ветров'
Шрифт:
Клава Керунда - королева, ей везде хорошо, всюду ее верх... А вот Проша из компании Керунды... Сидит на уроках неподвижно, и только иногда по тонкому, острому, худенькому личику пробегает какая-то волна, какая-то тревога, словно Таня спорит с кем-то, защищается, и ей больно.
Мучительная гримаса человека, которому снится дурной сон.
Да ведь и вся жизнь Тани Прониной была дурным сном.
Дома ее ругали за то, что она неряха, бездельница, плохо учится. Тане казалось, что она одним видом своим раздражает отца и мать, и она бежала из дома при первой возможности, за что ей еще больше попадало. В школе тоже каторга. Способностей за собой
Урюк!"
Но ведь сказано было: ни одной чахлой девочки!
Таня и знать не знала, что из-за нее собралась в классе самая большая куча мала - или Совет задачи, как говорил Каштанов Наталье Михайловне Фроловой, не любившей слишком вольных слов.
Задача: спасти Таню Пронину... От чего? От кого? Все было неясно.
– Да к ней и не подойдешь, - сказал Саша Медведев.
Он пытался поговорить с Прошей на перемене, но она почему-то посмотрела на него с ненавистью: "Отстань! Отойди!"
– Снимем тебя с донжуанов, Сашок, - сказала Маша Иванова.
– Мальчишка называется...
– Может, провожать ее из школы и в школу?
– предложил Сережа Лазарев.
– Что же ей теперь - под конвоем ходить?
Костя повторял:
– Давайте, ребятишки... Давайте... Что-нибудь... Чтобы напрострел!
– А у самого тоже ни мыслишки.
– У нее собственного достоинства нет, - сказала Галя Полетаева и покраснела, испугалась, что так и про нее могут подумать. Но храбро закончила: - Позволяет мальчишкам, вот они и рады... Сама себя за никого считает...
– Ну нет, ну нет, так что? Без тебя знаем, что нет!
А что ты предлагаешь?
Костя повернулся к Мише Логинову:
– А что есть достоинство, с точки зрения лорда-толкователя?
Миша Логинов поправил замечательную свою прическу, за которой он ездил в Москву, на Новый Арбат, пробурчал какое-то "парам-парам, парам" и обнародовал свое толкование :
– Есть некто Икс... У него свое "я"... Икс сам не унижает его и никому не позволяет унижать... Вот это - достоинство.
И прояснилась задача, условия ее стали определеннее.
Надо что-то такое сделать, чтобы Таня могла собой гордиться... Чтобы она безусловно - и не понарошку, а в действительности!
– лучше всех оказалась... Чтобы она начала уважать свое "я", говоря словами Миши Логинова.
– Может, с ней позаниматься, чтобы она пятерок
– предложил Саша Медведев.
– Так сразу и нахватает она пятерок...
– Я знаю, что надо делать!
– закричала Аня Пугачева и ладошками по столу забарабанила от восторга.
– Я знаю! Я давно собиралась!
Ну и хохотала куча мала, услышав Анино предложение!
Остановиться не могли, животики надорвали.
– А что вы - струсите? Струсите?
– не отступала Аня.
И предложение ее было принято.
* * *
На другой день после уроков Аня Пугачева шла за Прошей неотступно:
– Ты куда?
– Домой, куда?
– Я с тобой!
– Иди.
– А что ты так грубишь - "иди"?
– А чего я тебе сгрубила? Иди!
Проша страсть как не любила этих "хороших" девочек, этих маминых дочек, чистеньких, ухоженных, с пятерками и четверками в дневниках. Все они хвастаются, выставляются, а на других и не смотрят, будто и не люди вокруг них.
– Ну все равно я от тебя не отстану, - шла за ней Аня.
– Кострома записался, Игорь, Сергей, я, Наташка Лаптева, Маша Иванова и даже Валечка Бурлакова, а она знаешь какая трусиха? Она даже песни про войну слушать не может, боится!
Проша молчала. Какое ей дело до Валечки Бурлаковой, и чего к ней вдруг пристали? Чего от нее хотят? Таня всегда пугалась, когда видела, что от нее чего-то хотят.
– Нас быстро научат, - говорила Аня, не отставая.- Потом три дня на сборе, и все. Представляешь себе, какими вернемся? Будем вот так ходить, нос задрав, вот так! Ты любишь нос задирать?
– А чего мне нос задирать-то?
– удивлялась Таня.
– Больная я, что ли?
– Ой, ты не знаешь! Это такое блаженство - нос задирать! Это я тебе сказать не могу! Ну? Я тебя записываю?
– Чего "записываю"? Чего я согласна? Ничего я кз согласна, отстань, что ты привязалась?
Аня вскипела. Терпение ее иссякло. О ней же заботятся, а она?
– А что ты, собственно, воображаешь из себя? Что ты из себя ставишь? говорила она, забежав вперед и преграждая Тане дорогу.
– Тебя просят, уговаривают, а ты?
И Аня только рукой махнула, когда Костя потом спросил ее: как, договорились?
– Мальчишку я любого на что хочешь уговорю, а с девчонками... Лучше с ней не связываться! Лучше давайте кому-нибудь другому поможем... На что из-за нее люди решаются, а она?
Костя посмеялся и сказал, что он сам поговорит с Таней.
Задачу Костя взял на себя нелегкую, можно сказать, фантастической трудности задачу, потому что куча мала придумала прямо-таки диковинный способ Таниного спасения. Для развития и укрепления чувства собственного достоинства Таня Пронина, Крысенок, Тихоня, самая боязливая из всех девочек в классе и во дворе, должна была...
И написать не могу, рука не пишет. Но честное слово, не я это выдумал, это они!
Короче говоря, Таня Пронина должна была не больше и не меньше, как прыгнуть с парашютом.
А так как одна она ни за что не прыгнет, то решено было и всем добровольцам срочно записаться в секцию при городском клубе ДОСААФ, всем вместе пройти курс обучения, поехать на сбор и совершить положенные три прыжка.
Все это Аня Пугачева давно разведала, потому что давно готовилась к этому подвигу, да не могла решиться одна, и уговорить никого не могла. Даже Сергей-дзюдоист и Игорь, бесстрашный мотоциклетный наездник, даже они с парашютом прыгать отказывались, и довод Анки-хулиганки: