Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж
Шрифт:
Один Вожников особо не волновался. Не арагонцы? Тем лучше! Однако хотелось бы поскорее узнать – кто?
Князь присмотрелся… и ощутил, как радостно забилось сердце! Два золотых льва на алом поле – нормандский герб! Свои! Черт побери, свои! А на щите у несущегося впереди всех рыцаря в закрытом забралом плоском шлеме – саладе, столь же неудержимо несся вперед серебряный единорог на лазоревом фоне – герб славного рода баронов Сен-Клер!
– Не надо бояться!
Махнув рукой, Вожников перемахнул через ограду,
– Ну, здравствуй, мой славный Арман! Что встал? Не узнал или из-под шлема не видно? Так забрало-то подними, ага!
Глава 14
Кому – что!
– Мы получили ваше письмо, сир! – спешившись, шевалье де Сен-Клер снял с головы шлем и опустился на левое колено. – То самое, в котором вы говорили о венецианском флоте. Наш славный Ла Гир тотчас же отправился к дожу, а я… а мы… А мы решили проехаться через Террасу в Манресу, то есть – это я предложил, набрал добровольцев… Думал, мало ли, вас встретим, сир. И вот – встретили!
– А посты в приморских городках выставили?
– Где смогли – да! И суда пустили, пусть присматривают.
– Молодцы!
Князь от души хлопнул Сен-Клера по плечу, от чего сей славный юноша едва не свалился наземь, и, вспомнив, осведомился, не пришла ли подмога из Германских земель?
– Приехал от них гонец с небольшой свитой, – поднявшись на ноги, пояснил Сен-Клер. – Войско – русские латные дружины и орденская конница пару дней назад выступили из Руссильона.
– Значит, скоро будут, – довольно улыбнулся Егор. – Что еще говорил гонец?
– Ничего не говорил, сир, – рыцарь пожал плечами. – Но привез письмо от вашей супруги.
– Письмо?!
Воскликнув, Вожников обрадованно потер руки, все ж таки, что ни говори, а по жене-то соскучился, даже во сне ее видал пару раз, то в образе римской гетеры, а то – в виде солистки какой-то рок-группы, в узеньких джинсах и с гитарой наперевес. Вот оно, оказывается, к чему сны-то такие снились – к известию!
– Ну давай же скорей его сюда, письмо-то!
– Ах, сир, – нормандец неожиданно вздохнул и потупился. – Я бы и рад, но к тому нет совершенно никакой возможности, ибо гонец оставил письмо при себе, сказав, что передаст его только лично вам в руки. Видать, послание-то – интимное… – при этих словах рыцарь закатил глаза. – Ах, так и представляю себе, что там написано!
– Эй, эй! – князь шутливо погрозил кулаком. – Что это ты там себе такое представляешь, а? Спокойней, мой славный Арман, спокойнее. И все же я чертовски рад тебя видеть… Ого! С тобой еще и англичане!
– Лучники, сир. Напросились – уж пришлось взять. Как и вон этих, – шевалье кивнул на всадников в длинных рясах, монахов, среди которых Вожников с удивлением узнал и начальника инквизиции Матаро брата Диего, уже сошедшего с коня и подходившего
– Рад видеть вас в добром здравии, ваше величество, – поклонившись, произнес по латыни монах.
Его несколько суховатое, но не лишенное приятности лицо университетского профессора и записного интеллигента светилось добродушием и самой искренней радостью.
– Мы, видите ли, пользуясь случаем, решили все же изловить оборотня… Хотя я в него и не верю.
– И правильно делаете, что не верите, – нахмурившись, заметил Егор. – Это не оборотень – человек.
– Человек?!
– Существо, одержимое манией кровавых убийств!
– О, Пресвятая Дева… Так мы должны его остановить!
– Конечно, должны, друг мой! – Вожников махнул рукой и улыбнулся. – И, кстати, о Деве. Здесь неподалеку есть заброшенная часовня Святого Искле.
– Да, мой сеньор, знаю такую.
– Вот туда-то мы как раз сейчас и отправимся – и со всей возможной скоростью.
Кроме князя, брату Диего очень обрадовалась и Аманда, пользуясь моментом, упросившая добродушного инквизитора сказать всем деревенским, что она никакая не ведьма, что досточтимый монах и сделал со всем своим благодушием:
– Эта добрая девушка не занимается черным колдовством, я сам лично допрашивал ее и убедился, что он не связана с Дьяволом, хоть и имеет кое-какой дар. А кто считает иначе, чем святая инквизиция… – тут в голосе монаха вдруг прорезалась сталь, – тот сильно об этом пожалеет, ибо всякий, идущий против мнения Святой Матери-церкви, есть подлый и невежественный еретик, достойный самой суровой, но справедливой кары!
Услыхав такое, опешившие крестьяне попятились и принялись кланяться всем подряд – брату Диего, императору, шевалье де Сен-Клеру и – на всякий случай – Аманде.
В деревушке долго не задержались, не прошло и получаса, как обретший нового командира отряд и примкнувшие к нему парни с Амандой, уже подходили к оскверненной часовне. Лошадей и большую часть отряда пришлось оставить внизу, лишь немногие сопровождали Егора на подъеме по обрывистой узкой тропе: славный рыцарь Арман де Сен-Клер, дон Эстебан де Сикейрос-и-Розандо (напросился, не прогонять же?), конечно же – брат Диего, а также «ватажка», кроме раненого Лупано, и юная… «не ведьма, а честная добрая девушка».
Поднимались со всей осторожностью, долго, и, когда вышли к часовне, оранжево-золотистое солнце уже наполовину скрылось за синим маревом гор.
– Да-а, – оглядев нагроможденья камней, Вожников озадаченно присвистнул и посмотрел на Аманду. – Ты точно знаешь, где искать?
– Я видела все глазами этого мавра, – девчонка насупилась и, чуть помолчав, резко указала рукой на усыпанное обломками камней основание полуразрушенной башни. – Смуглянка там, в нише.
Обернувшись, князь махнул рукой: