Ватутин
Шрифт:
Но Ватутин и сам видит неясные очертания землянок под деревьями. Около них стоят люди.
По ступенькам Ватутин спускается в землянку. Крепко срубленная, она сразу приняла обжитой вид. У стены сложены вещевые мешки, рядом с ними пристроились телефонисты. Посередине землянки небольшой стол, за которым сидят подполковник Федоренко, офицеры, седоусый человек в полувоенной форме и те два паренька-партизана, которых утром Ватутин встретил на дороге. Тут же присутствует и еще один человек, при виде которого командующий невольно улыбается. Это дед Хвыля. Он пьет чай из большой эмалированной
Увидев Ватутина, Федоренко поспешно встает. Встают и остальные. Дед Хвыля расплескал чай и косит глазами на лужицу, которая, расплываясь, грозит подмочить карту местности, разложенную у другого края стола. Ватутин слышит, как Федоренко шепнул седоусому:
— Командующий фронтом!..
— Я вижу — тут военный совет! — весело говорит Ватутин, делая знак, чтобы все сели. — Какое решение принято?
Седоусый прикладывает руку к козырьку фуражки:
— Разрешите представиться, товарищ командующий фронтом! Командир партизанского отряда «Октябрьская революция» Фролов.
Ватутин подходит к нему. И они здороваются, пожимая друг другу руки, при этом небольшая кисть Ватутина чуть не скрывается в огромной, темной от загара ладони партизана.
— Силен! — говорит Ватутин одобрительно.
— Рабочие руки, — добродушно отвечает партизан.
— Откуда вы?
— Из Донбасса. С шахты «Ирмино».
— Шахтер?
— Да.
— Как же сюда попали?
— Судьба занесла… В сорок первом во время отступления ранили, чуть не пропал. Вот дед Хвыля выходил! — Партизан кивает на старика, который в эту минуту украдкой рукавом смахивал чай со стола. — Потом партизанить стал… Собрал отряд. Сначала маленький. А как люди порасслышали — так и пошли к нам. Сейчас у нас в отряде двести семьдесят человек… Разрешите доложить о действиях отряда?
— И рад бы послушать, да некогда теперь. — Ватутин оглянулся и, увидев, что все продолжают стоять, смутился: — Садитесь же, товарищи! Что вы как на параде!..
Ватутину пододвинули ящик из-под мин, и он сел напротив Фролова. Дед Хвыля и молодые партизаны продолжали стоять.
— Садись, садись, дедушка, чего же стоишь! — сказал Ватутин. — Будь гостем.
— Да нет, я пиду с хлопцами робить, товарищ генерал. — И дед Хвыля взял винтовку.
Но по всему его виду было заметно, что старику очень хочется остаться и послушать разговор генерала с командиром партизанского отряда.
— Успеешь, — остановил его Ватутин. — Подожди, попей чайку, тогда и пойдешь.
Хвыля покорно поставил винтовку на прежнее место и обоим паренькам погрозил глазами, чтобы вели себя тихо.
Федоренко пододвинул карту к Ватутину, опять начавшему разговаривать с Фроловым.
— Есть ли у вас какие-нибудь переправочные средства? — спрашивал Ватутин.
— Есть, товарищ командующий! Здешние болота я и сам хорошо изучил. А в отряде много рыбаков. Как по-твоему, дед Хвыля, тропы есть кому показать?
К Хвыле вернулось спокойствие. Пригладив усы тыльной стороной руки, он ответил с достоинством:
— Скризь любую тропку
Все засмеялись.
— Откуда у вас столько лодок? Как вы их сберегли-то от немцев? — поинтересовался Ватутин.
Ему нравились эти люди, смело делавшие свое дело под самым носом у немцев. Он чувствовал, что на них можно положиться. Такой правдивостью, такой скромной, сдержанной силой веяло от ладного облика Фролова, от его больших рук и легкой усмешки, прячущейся под седыми усами!.. А дед Хвыля? Сколько решимости и смелости в его хитроватых мудрых глазах!.. Да, хорошие, настоящие советские люди!
Думал это Ватутин и в то же время внимательно слушал Фролова.
А Фролов говорил густым, чуть глуховатым голосом:
— Откуда лодки, спрашиваете? То, товарищ командующий, долго рассказывать. Всем народом таскали… Немцы на берегу укрепления строят, а мы лодки прячем: водой заливаем, в песок закапываем… Крестьяне штук пять тайком построили, мы их тоже на острове замаскировали.
— И дед Хвыля работал? — одобрительно взглянув на старика, спросил Ватутин.
— Ну как же! Он у нас первый плотник!
Хвыля откашлялся и опять разгладил усы.
Ватутин придвинулся к столу, и все почувствовали, что сейчас начнется основной разговор, ради которого сюда и пришел командующий.
Федоренко снял и опять надел фуражку, расстегнул и застегнул полевую сумку. Фролов грудью навалился на стол, чуть покосившись на Хвылю, а тот, в свою очередь, строго посмотрел на обоих пареньков, и без того сидевших тихо.
— Вот что, ребята, выйдите! — обернулся к ним Фролов. — Покурите-ка на свежем воздухе.
Партизаны быстро поднялись, встал и дед Хвыля и, густо закашляв, пошел вслед за ними.
— Товарищ Федоренко, а где ваш замполит? — спросил Ватутин.
— Он сейчас с партийной комиссией в полках — принимает бойцов в партию, — сказал Федоренко. — Вызвать?
— Нет, пусть. Но когда вернется, подробно информируйте его… Итак, товарищ Федоренко, сегодня ночью при помощи партизан вы должны будете начать переправу…
2 сентября 1943 года наши войска овладели городом Переяслав-Хмельницким, где почти три века назад казацкая рада, созванная Богданом Хмельницким, решила присоединить Украину к Московской Руси. Сейчас древний город лежал в развалинах. Фашисты разграбили и сожгли его…
По шляхам южнее Переяслав-Хмельницкого мчались танковые колонны генерала Рыбалко. Густая серая пыль повисла над полями дымовой завесой. Автоматчики, закутавшись в плащ-палатки и надвинув низко на глаза зеленые стальные каски, лепились на броне.
Когда передовые части Первого Украинского фронта подходили к Яготину, по приказу Военного совета танкисты генерала Рыбалко, находившиеся в резерве фронта, двинулись в направлении Переяслав-Хмельницкого, обгоняя передовые части, и к вечеру 22 сентября, выйдя к Днепру южнее города, с ходу форсировали реку. Такого стремительного удара немцы не ожидали. Танкисты не встретили организованного сопротивления противника. На плотах и паромах они переправили мотомехпехоту на правый берег и, отразив атаки, овладели несколькими прибрежными населенными пунктами.