Вавилон. Пламя

Раскольникова Ярослава

Яма была неглубокой, и Лилит вытащили быстро. Охотники морщились от резкого запаха, но прикасаться к ней не брезговали. Кто-то подал воды, и Лилит отпила, полоща рот.

– Что с ней? – спросил Льгашмын у других охотников.

– Отравилась?

– Все ели одно и то же.

– Надо ее отмыть. Запах может привлечь хищников.

– Рядом нет водоемов. На десятой стоянке будет речка.

– Найдите ей одежду и ополосните из бурдюков, – скомандовал Льгашмын. – Дайте ей пучок листьев страхамы, пусть разжует. Положите спать у костра и следите за ней,

кто сегодня дежурит.

Лилит закрыла глаза и отпустила внутренние тиски, которыми удерживала себя в сознании. Звуки вокруг утихали, и на нее медленно опускалась тьма.

Немногочисленной холодной воды не хватило, чтобы смыть запах; он пропитал волосы и одежду. Ее переодели в большие холщовые штаны и огромную куртку, судя по размерам, принадлежавшую Льгашмыну. Ее переодевали двое охотников; Варацу удалось убедить остальных отвернуться пламенной речью о дамской невинности и чувстве достоинства и уважения, которое должно быть в каждом человеке. Этот небольшой трюк позволил Лилит незаметно сунуть себе за пазуху тонкую веточку, пока на нее натягивали куртку.

Как только тент опустился, Лилит открыла глаза и подняла голову. Взгляд ее был ясным и осмысленным. Она дождалась, пока телега тронется.

– Молодец, чародей. Как по нотам.

Она сжала зубы и зажмурилась. Что-то негромко хрустнуло, и Лилит резко выдохнула, сдержанно постукивая пяткой по полу. На ее лбу вздулась вена, отобралась гримаса боли, и проступил мелкий пот. Шумно дыша, Лилит заерзала, и освободила руки из цепей под изумленные взгляды Дарири и Вараца. Нетравмированной рукой Лилит выудила из-за пазухи палочку, и принялась сосредоточенно стачивать ее о прутья.

– Искусно, – качнул головой Варац.

– Помните, я сказала, что если скажу свистеть – надо свистеть? Я не шутила.

– В смысле?

– В смысле свистите, уважаемые чародеи! Желательно в унисон. Громко.

– Ты издеваешься?

– Дарь, – Лилит направила на нее палку. – Я отравилась, извалялась в отходах и сломала себе руку не для того, чтоб над тобой подшутить. Веришь?

Чародейка чуть смутилась.

– Старайтесь не фальшивить. Это важно, – Лилит осторожно встала и принялась тыкать подточенной палочкой в тент, проковыривая дырки.

После непродолжительных переговоров, чародеи нашли песню, которую знали оба, и засвистели, то и дело сбиваясь и беря не те ноты. Это было неважно, пока они брали их чисто.

Проделав с дюжину дырок и расковыряв их пальцами, Лилит уселась на свое место и взяла цепь в руку, чтобы та не лязгала по прутьям.

– Тихо! – послышался голос Льгашмына.

– Никак не можем, кирье! Изнываем от скуки! – ответил Варац и затянул по новой. Дарири присоединилась к нему.

– Давайте погромче и закругляйтесь. А то придут еще, – шепнула им Лилит, всовывая руки назад в цепи.

Спустя какое-то время возница резко затормозил с настороженным возгласом. Лилит встрепенулась.

– Бинго, – она вскочила и припала глазом к маленькой дырочке, сделанной

на уровне глаз.

– По позициям! – крикнул кто-то.

Замелькали темные куртки, послышался орлиный клекот и звук доставаемых из ножен мечей.

Лилит бегала взглядом по охотникам и множеству голов, поблескивающих на солнце редкими чешуйками. Это были две самки, разъяренные и крупные.

Тела гидр представляли собой машину для убийств. Ловкие, гибкие и невероятно сильные, точно координирующие атаки своими головами и хлестким хвостом, они представляли огромную угрозу даже для очень опытных воинов. Лилит бегала глазами между охотниками, наблюдая за схваткой.

– Ты что сделала?! – крикнула Дарири.

– Что смогла, – ответила Лилит. Одна из гидр, гневно клекоча, одним ударом хвоста расколола голову охотника.

Дарири вжала голову в плечи от громкого, разъяренного рева. Запаниковавшие лошади рванули вперед. Лилит уцепилась одной рукой за верхние прутья клети. Она оттолкнулась от пола, с силой качнулась вперед, и ударила по дверце обеими ногами. Затем еще раз, и еще.

Телега проехала недолго: без управления возницы ее занесло на повороте, и она столкнулась с деревом. Крепление вылетело, и лошади умчались, влача за собой отстегнутую упряжь.

– Лилит, твою мать!!! – в ходе столкновения Дарири разбила голову о прутья.

Лилит поднялась на ноги. Лицо ее было залито кровью, сочащейся из носа, рта и из раны на лбу. Задняя дверь слегка погнулась, и Лилит удалось-таки высадить ее, напрочь отбив себе обе ступни.

Варац маниакально, восторженно расхохотался.

– Грандиозно!

Держась за ушибленное плечо, Лилит огляделась. Под ней был овраг с пологим склоном: именно из-за него лошади резко затормозили в повороте, что и привело к встрече телеги с деревом. Лилит увидела врытый в землю увесистый камень, покрытый мхом, и, подковырнув его носком, вытащила из земли.

Нескольких размашистых ударов по замку оказалось достаточно, и Варац коснулся ногами земли ровно в тот момент, когда громкий вопль раздираемого пополам охотника спугнул стаю птиц над их головами.

– У нас есть немного времени, – прислушавшись, сказала Лилит. – Но совсем немного. Ноги ни у кого не сломаны?

– У меня голова разбита! – замок с громким лязгом слетел, и Дарири спешно стряхнула цепи и потерла запястья.

– Бери свою разбитую голову и пошли.

– Куда? – Дарири спешно покинула телегу и пугливо повернула голову в сторону гидриного клекота.

– Вниз, к воде. Нужно смыть с себя запах.

– Идеальное время для купания! – чародей хлопнул в ладоши, звеня браслетами. Дарири посмотрела на Лилит с непониманием, но спрашивать ничего не стала.

– Не шумите, – Лилит умылась холодной водой, и ручеек подхватил капли крови и унес их вниз по течению. – У гидр экстраординарный слух. Намочите одежду, вода сдерживает запахи.

– Они от нас отстанут? Зачем мы им вообще? – Дарири зачерпнула в ладони воды и промыла рану на голове.