Вавилон. Сокрытая история
Шрифт:
– Де, – повторил он.
И вдруг засмеялся, потому что было так смешно, так остроумно, что в транскрипции это слово выглядело так же, как и «умереть» [91] . А профессор Ловелл был так явно и необратимо мертв. Назад дороги нет. Притворяться бессмыс- ленно.
– Робин?
Кто-то колотил в дверь. Робин встал и как в тумане, плохо соображая, открыл ее. В каюту ввалились Рами, Летти и Виктуар, наперебой бормоча:
– Ох, Робин, ты…
– Что случилось?..
91
Die
– Мы слышали крики и решили…
А потом они увидели тело и кровь. Летти приглушенно вскрикнула. Виктуар закрыла рот руками. Рами несколько раз моргнул, а потом очень тихо охнул.
– Он?.. – едва слышно спросила Летти.
– Да, – прошептал Робин.
В каюте стало очень тихо. У Робина звенело в ушах, он поднес руки к голове, но тут же опустил их, потому что они были алыми и мокрыми от крови.
– Что случилось? – спросила Виктуар.
– Мы поссорились. – Робин едва мог говорить. Ему и дышать было трудно. В глазах потемнело. Ноги подкашивались, ему ужасно хотелось сесть, но на полу расплывалась лужа крови. – Мы поссорились и…
– Не смотрите, – сказал Рами.
Никто его не послушался. Все замерли, глядя на неподвижное тело профессора Ловелла, а Рами опустился рядом с ним и приложил два пальца к его шее. Прошли долгие секунды. Рами беззвучно пробормотал молитву: «Инна лилляхи ва-инна илейхи раджиун», а затем положил ладони на веки профессора Ловелла и закрыл их.
Он очень медленно выдохнул, на мгновение прижал ладони к коленям, а потом встал.
– И что теперь?
Часть IV
Глава 19
«Сперва, – сказал я, – укажем на самую великую ложь о самых великих предметах: что, например, Уран совершил поступок, упоминаемый Гесиодом, и будто бы Кронос ему отомстил. О делах же Кроноса и о мучениях, перенесенных им от сына, хотя это было и справедливо, я не позволил бы так легко рассказывать людям неразумным и молодым, а лучше велел бы молчать о них».
– Давайте оставим его в каюте, – с удивительным самообладанием предложила Виктуар, хотя сама фраза была абсолютно безумна. – Можно просто… обернуть его простынями и спрятать подальше, пока не прибудем в Англию.
– Невозможно прятать тело полтора месяца, – взвизгнула Летти.
– Почему?
– Оно начнет разлагаться!
– Это верно, – согласился Рами. – От моряков пованивает, но не настолько.
Робина потрясло, что их первым побуждением было спрятать тело. Это не отменяло того, что он только что убил собственного отца и, вероятно, сделает их всех соучастниками, не отменяло алых потеков на стенах, полу, его шее и руках. Но они говорили так, будто все можно поправить, словно о трудном переводе, который можно сделать, стоит лишь
– Так, слушайте, вот как мы поступим. – Виктуар надавила пальцами на виски и сделала глубокий вдох. – Надо как-то избавиться от тела. Не знаю как, но мы найдем способ. А потом, когда причалим…
– И как бы объясним экипажу, почему не вспоминали о нем полтора месяца? – поинтересовалась Летти.
– Два, – уточнила Виктуар.
– Что-что?
– Это не один из тех быстрых клиперов, – объяснила Виктуар. – Плавание займет два месяца.
Летти прижала ладони к глазам.
– Боже милосердный!
– Как мы объясним? – сказала Виктуар. – Скажем, что он чем-то заразился. Чем-нибудь редким… Робин, придумай что-нибудь экзотическое и омерзительное, чтобы всех отпугнуть. Скажем, он подхватил эту болезнь в трущобах, все будут бояться заходить к нему в каюту.
Все ненадолго замолчали. Надо признать, логика в этом предложении была, по крайней мере, с первого взгляда оно казалось разумным.
– Ладно. – Рами начал расхаживать взад-вперед по узкой полоске деревянного пола, еще не покрытой кровью. – Ох… Да простит нас Аллах. – Он потер глаза. – Да, это может получиться. Допустим, мы сумеем сохранить его смерть в тайне до прибытия в Лондон. А что потом?
– Это легко, – сказала Виктуар. – Скажем, что он умер во время плавания. Например, во сне. И судовой врач не мог провести вскрытие, потому что риск заражения был слишком велик. Мы попросим сделать гроб и набьем его… ну, скажем, завернутыми в тряпье книгами, а потом вынесем и избавимся от него.
– Безумие, – заявила Летти. – Полное безумие.
– У тебя есть идея получше? – спросила Виктуар.
Летти немного помолчала. Робин был совершенно уверен, что она будет убеждать их во всем признаться, но она всплеснула руками и сказала:
– Можно просто сбросить его за борт среди бела дня, сказать, что он случайно утонул, а когда все увидят его мертвым, мы не вызовем подозрений.
– И, по-твоему, это не подозрительно? – спросил Рами. – Мы просто протащим окровавленное тело по палубе, притворяясь, будто оно идет самостоятельно, а потом швырнем в воду, где любой может заметить дыру в его груди? И так мы докажем свою невиновность? Прояви изобретательность, Летти, нужно разыграть все правильно…
Наконец Робин обрел дар речи.
– Нет. Нет, это безумие, я не позволю… Вы все не можете… – Он запинался, пытаясь подобрать слова. Он глубоко вдохнул и слегка успокоился. – Это совершил я. Я расскажу капитану, признаюсь, и на этом все.
Рами фыркнул.
– Нет уж, об этом не может быть и речи.
– Не глупи, – сказал Робин. – Вы же станете сообщниками…
– Мы все равно замазаны, – заявила Виктуар. – Мы все иностранцы, возвращающиеся из чужой страны на корабле вместе с мертвым белым мужчиной. – К Летти это не относилось, но никто не поправил Виктуар. – В нашем мире не получится, чтобы тебя посадили в тюрьму, а остальных не тронули. Ты же сам это понимаешь, верно? Либо мы тебя прикроем, либо сами обречены.