Вчера

Йап Фелисия

Моей жены здесь нет.

Я подхожу к окну и раздвигаю шторы, потом распахиваю дверь гардеробной, удостоверяясь, что там ее тоже нет.

В мозгу один за другим вспыхивают жуткие сценарии. Пока я в беспомощном молчании стою у растерзанной супружеской постели с вонючими розами в руках, Клэр пьет кофе с журналисткой из «Дейли мейл» (той, у которой четыре бывших мужа). Сердечный тет-а-тет двух обиженных женщин, результатом которого станет разоблачительный материал о ночных похождениях Марка Генри Эванса. Крупнейший за год тираж с моей взъерошенной дикоглазой физиономией во всю первую полосу. Или другой, столь же ужасный сценарий, когда Клэр вершит суд на собственной пресс-конференции,

заявляя, что подготовка к разводу идет полным ходом и что она не намерена больше иметь дел с загулявшим мужем. Особенно после того, как он спал с женщиной, чье тело только что выловили из Кэма.

Я обязан найти свою жену.

Я достаю мобильный телефон и набираю ее номер.

Ничего. Ее телефон переключен на автоответчик:

– Вы звоните Клэр Эванс…

Я прерываю звонок.

Куда, черт возьми, она могла подеваться?

Нужно проверить все возможности. Вычислить местоположение моей жены, пока это еще не поздно. Вымолить у нее прощение до того, как два бедствия, с разводом и трупом, выйдут из-под контроля.

Эмили Уэйд. Ну конечно. Моя жена изливает горе лучшей подруге. Факт: Эмили, бывшая официантка из «Универ-блюза», живет в муниципальной квартире где-то на Грейндж-роуд. Три недели назад я изумлялся у себя в дневнике тому, что Эмили унесла с собой в пакете семь эклеров, после того как Клэр привезла ее к нам на чай.

Я снова достаю телефон и ищу номер Эмили. Но ее нет в списке контактов.

Я готов завыть.

Но еще не все потеряно. Ее номер – или адрес – может храниться у меня в компьютере. Я мог его куда-нибудь впечатать. Оставив розы на трюмо, я выскакиваю из спальни, лечу вниз по лестнице, прочь из дома через дверь в сад. Ветер за это время превратился в вой и визг, от которых болят уши.

Я добегаю до кабинета. Дверь приоткрыта.

Черт.

Готов поклясться, что захлопнул ее сегодня утром, когда Клэр увела меня отсюда.

Могла полиция устроить в мое отсутствие обыск? Как-то же Ричардсон пронюхал про Гранчестерские луга. Но ему всяко понадобился бы ордер. Значит, Клэр. Она точно знает, где лежат запасные ключи от всех дверей в доме, в том числе и ключ от кабинета.

Я толкаю дверь. На экране ноутбука крутится заставка с северным сиянием. Проклятье. Когда Клэр утром постучала в дверь, я забыл выключить компьютер. Я нажимаю несколько кнопок, проверяя, не рылась ли она в моих файлах или в почте. Но похоже, что нет. Факт: мои письма, как и айдай, блокируются после двух минут неактивности. Письменный стол тоже, кажется, никто не трогал. По крайней мере, бумаги, папки и другая канцелярия в том же виде, как я оставил.

Однако интуиция подсказывает мне, что Клэр искала что-то другое. Я оглядываю кабинет. Вроде бы ничего необычного. Взгляд останавливается на встроенных книжных полках у противоположной стены.

Проклятье.

Я всегда тщательно выравниваю бумажные папки – равно как и корешки книг – на каждой полке. Беспорядок действует мне на нервы. (Ричардсон, должно быть, страдает похожей формой ОКР [6] , если судить по безукоризненному порядку у него в кабинете.) Одна из папок в самом нижнем ряду слегка выступает. Кто-то достал ее и, особо не задумываясь, засунул обратно.

6

ОКР – обсессивно-компульсивное расстройство.

Мне не нужно проверять наклейку, я и так знаю, что внутри. Факт: часть материалов из этой папки преследует меня вот уже двадцать лет. Поэтому

я держу ее на самой нижней полке – там они почти не попадаются на глаза и не лезут в голову.

Я достаю ее и заглядываю внутрь. Папка пуста. Из нее вынули все бумаги.

Чертов ад. Кажется, мне конец.

Как и предрекал Роуэн.

– Мозг, с которым ты отправляешься спать, всегда не тот, что будит тебя наутро, – проговорил Расмус, со значением глядя на Гуннара.

Гуннар чуть не застонал. Его лучший друг имел привычку сообщать банальности.

Марк Генри Эванс. На пороге смерти

Глава одиннадцатая

София

11 ноября 2013 г.

Сил нет.

Голова раскалывается.

От этих дурацких частных расследований куда меньше толку, чем все думают. Две недели слежки оказались сплошным мучением. Особенно если часами сидеть как последняя дура за рулем, который еле поворачивается. В раздолбанном «фиате» с хитрожопым обогревателем. Надо было покупать «БМВ». Но блестящий «бумер» привлечет слишком много внимания. Мне нужен невзрачный наблюдательный пункт, из которого я могу незаметно шпионить.

В жопу «фиат».

Мне осточертело зевать и вертеть большими пальцами. Красить ногти, чтобы убить время. Вглядываться сквозь заиндевевшие стекла. Ждать, когда кто-нибудь выйдет из того особняка.

Вдобавок я так ничего о ней и не узнала. Кроме того, что она по утрам выгуливает собаку. И что ездит по средам в Линтон, в Кембриджскую цветоводческую школу – очевидно, затем, чтобы в компании таких же занудных домохозяек втыкать в горшки цветочки. И что навещает кого-то в муниципальной квартире на Грейндж-роуд. И что странно одевается. Отвратительно, блин. Разгуливает целыми днями в мешковатых рубашках и таких же штанах цвета хаки. Как будто ей в два раза больше лет, чем на самом деле.

За деньги можно купить многое, но не вкус.

Неудивительно, что ее муж кидается на других женщин.

И на этом более-менее все – вся ее жизнь. Убожество.

Забавно, как за полмесяца может поменяться настрой. Две недели назад я считала, что правильно сделала, переехав в Гранчестер. Удобнее будет следить за важными для меня людьми.

Однако поражает, как мало узнаешь о человеке. Результатом онлайн-поисков стало потрясающее откровение о том, что она моно и домохозяйка. В Сети есть несколько ее фотографий. На них она снята вместе с мужем на книжных презентациях и благотворительных базарах. Эти мероприятия даже близко не положены ей по статусу. Замотана в плохо сидящее тряпье. Всегда или в отдалении, или прячется за мужнину спину. Страдальческое выражение лица, выпученные глаза. Похожа на испуганную лань, пойманную в лучи фар. Но что полезного можно выковырять из фотографий женщины на разных приемах, одетой дорого, но безвкусно. Кроме факта, что у нее есть муж, который платит за эти долбаные шмотки?

Тяжело искать грязь под стерильной оболочкой. Но я буду копать дальше. Грязь найдется.

Никто не без греха.

В каждом свое дерьмо.

И в нем тоже. И в его замшелой жене-моно, у которой мозгов меньше, чем у ее золотистого ретривера.

Грязь найдется.

Не отклоняться от цели. Продолжать начатое. Разобраться с демонами прошлого. С призраками, которых я однажды попыталась забыть, но так и не смогла. Встретиться с ними лицом к лицу. Найти и придушить.

Нужно сосредоточиться на позитиве, как нас учили в Сент-Огастине. Итак, у меня есть следующее.