Вдохновленный жизнью
Шрифт:
Я поблагодарил Жан-Поля, и направился к себе в номер. У лифта, я поймал на себе взгляд горничной, протиравшей зеркало. Надеюсь, она не слышала разговор.
Мне надо найти работу. Через несколько дней я должен буду выехать из гостиницы. Где тогда я буду жить? Я сидел в кресле и строил планы на будущее. В дверь постучали. Это была Мари.
– Здравствуйте, Сперо! Одна птичка, а точнее болтливая сорока Франсуаза, нашептала мне, что вы хотите работать барменом в нашем отеле – работа ваша,– девушка уже собиралась уходить, но я остановил ее, взяв за руку… Меня будто ударило током. Сердце часто забилось,
– Сперо, вы еще с нами? Вы в порядке?
В моей руке больше не было руки Мари:
– Что? То есть я хотел сказать, как значит работа моя? Но ведь Жан-Поль сказал…
– Я поговорила с ним… видите ли, мы с ним давние друзья. Так что, сегодня вечером можете выходить на работу.
– Не знаю, как вас отблагодарить!– я широко улыбнулся, а Мари засмущалась, опустила глаза и покраснела.
– Раз мы будем работать вместе – перейдем на "ты". К тому же, я твоя должница после случая в ресторане. Не люблю оставаться в долгу,– Мари попыталась улыбнуться, но это была очень грустная улыбка. И я понял, из-за чего расстроена девушка. Она посмотрела мне в глаза и поняла, что ее чувства не остались незамеченными:
– Говорят, что ты видел, как убили месье Фатиля… Он был хорошим человеком. Со стороны он казался грубым и невоспитанным, но под всем этим пряталась добрая душа. Я знаю – мы были знакомы много лет. И он всегда хорошо относился ко мне,– по щеке девушки побежала слеза. Я не мог смотреть, как Мари плачет.
– К тебе невозможно относится иначе.
Мари снова улыбнулась, но на этот раз счастливой улыбкой.
– Фатиль не заслуживал смерти, но я верю, что справедливость восторжествует, и тех людей накажут,– сказал я, в надежде утешить девушку.
– Хорошо бы… но далеко не всегда все происходит по справедливости,– Мари вытерла слезы большими пальцами.– Ну, до встречи вечером!– и она ушла.
У меня теперь есть работа! Я совсем как человек!
11
Перед началом смены мне выдали рубашку. Никто не объяснял, что и как делать, но я освоил все сам. Быть барменом оказалось достаточно просто и даже интересно. Не последнюю роль в этом сыграла Мари. Она помогла мне. Здорово надоел я ей, должно быть.
В тот вечер в ресторане было много народу – публика пришла послушать выступавший в тот вечер джазовый оркестр. Мари бегала от столика к столику, да и я тоже не сидел без дела. Но, все же, я заметил, что один из посетителей как-то странно посматривает на Мари. Надеюсь, он не будет приставать к ней, как тот тип, подумал я. Все разрешилось самым неожиданным образом.
Мари принесла мужчине заказанное им блюдо и уже собралась уходить, но этот месье остановил ее:
– Простите, мадемуазель, вы Мари Клавье?
Девушка изменилась в лице:
– Нет, месье, вы ошиблись.
– Да нет, это вы! Моя жена вас обожала!
– …Будете еще что-нибудь заказывать?
– Она была почти на всех ваших выступлениях… Но, в тот день, когда вы выступали в Опере, ее сбила машина… Жена как раз шла на ваш концерт.
– Очень сожалею о вашей утрате.
– Спасибо, мадемуазель! Возможно, мне не стоит этого говорить, но я даже винил вас в произошедшем. Глупо,
– Одну минуту, месье.
Я наблюдал за лицом Мари – оно было спокойным, но по взгляду я понял, что ее мысли где-то далеко.
12
После закрытия ресторана я еще долго помогал Мари прибираться. Освободились мы только в два часа ночи, и я предложил Мари проводить ее до дома.
– Спасибо, но не стоит. Я живу недалеко.
– Далеко или близко – неважно! По улице могут ходить плохие люди.
Я ненамеренно напомнил девушке о кончине Фатиля. Главное, она согласилась, чтобы я ее проводил.
По пути домой я решил спросить у Мари, как так вышло, что мужчина в ресторане отеля узнал ее. Я побоялся, что она снова не захочет отвечать, но в тот день девушка оказалась более общительна, чем вчера, когда мы были заперты в чулане.
– Я единственный работник отеля, кто работает сразу на двух должностях. Сначала я была просто горничной, но денег не хватало, и я попросила своего друга детства взять меня еще на одну должность и он согласился.
– Жан-Поля?
– Да. Надеюсь, он позволил мне работать в ресторане не только по дружбе, но и потому, что я старалась хорошо выполнять свою работу горничной.
– Но как это связано с тем, о чем говорил тот мужчина?
– Еще до того, как я стала горничной, я была певицей. Достаточно известной в Париже. Я даже в Опере выступала. Но все закончилось в тот день, когда мой ревнивый муж наградил меня этим шрамом,– Мари провела по щеке пальцем.– На этом карьера певицы закончилась. Мне было двадцать пять. Я ничего не умела, кроме как петь. Я отчаялась и не знала, что делать со своей жизнью, но тут на помощь пришел Жан-Поль. Он моя Фея Крестная,– девушка засмеялась и заправила прядь волос за ухо.– Жан-Поль предложил мне должность в отеле, в котором работал сам, и в котором я некогда выступала. Сначала мне показалось унизительным быть горничной, но потом я привыкла… Люди ко всему привыкают, даже если втайне надеются вернуться к прежней жизни…
– Я заметил, что некоторые из вас эгоистичны в своих поступках, даже когда стремятся помочь другим.
– Из Вас?! Что значит «из вас»?
– Вас – людей.
– А ты не человек?
О, нет! Что я говорю!
– Просто, я не из этих мест. Там, откуда я, все по-другому.
– Я заметила, что ты другой. И из каких же ты мест, где все по-другому и где принято называть детей необычными латинскими именами?
– Из очень далекого места. Обычно туда не возвращаются.
– Я поняла… Ты из Южной Америки.
Мы подошли к дому Мари. Он находился на узкой улице, недалеко от Сен-Жермен.
– Зайдешь выпить чаю? Я тебя кое с кем познакомлю.
– А твой муж мне шрама не оставит?
Мари сильно удивилась:
– Муж? Я давно развелась с ним! Я живу с дядей. Полтора года назад умерла моя тетя, и я переехала жить к нему, чтобы ухаживать за ним.
– Надо же… Знаешь… Мне очень захотелось выпить чая.
– Хорошо, но у меня есть условие: ты должен будешь что-нибудь о себе рассказать. Я почти ничего о тебе не знаю… Согласен?