Вдоль по радуге, Или приключения Печенюшкина
Шрифт:
Глава девятая
Последний бой
История закончилась. Впереди светлым пятнышком виднелся выход из пещеры. Лиза тараторила без умолку.
— …А мне понравился Лютик. Он такой смешной, и все равно было его жаль. Как ты думаешь, на кого похожа принцесса Филифлюк? Пожалуй, на Таню Курихину из нашего класса. Та тоже толстенькая, и в веснушках, и носик вздернутый. Только стихов не сочиняет. Ты любишь, Алена, когда тебе читают стихи?
— Я люблю, когда мама мне читает рецепты тортиков, — мечтательно отозвалась
— Ну, ты опять об еде! Ты как считаешь, что стало с той толстой Брунгильдой, женой министра? Она умерла или только в обморок хлопнулась? А как думаешь, в Бразилии зима есть? Если там холодно, в чем, интересно, индейцы ходят?
— Лиза! — ахнула сестренка. — А шубка моя, корзинка, валенки? Все у Ляпуса осталось. Стекло волочительное! Им и читать удобно, и драться. Их отдадут?
— Фу! Да попросим у Печенюшкина или Фантолетты, они тебе сто тысяч миллионов стекол наколдуют. И валенок тоже.
— Я тебе что, сороконожка! — возмутилась Алена. — Мне мои валенки нужны. Там метка есть. Я ножку стерла. У меня мизинчик болит! Вот!
С этими словами, возбужденная, сердитая, она вылетела из пещеры и попала прямо в объятия феи. Лизу подхватил Морковкин. Тут же была и остальная компания.
Шумно нахваливая девочек и перебивая друг друга, волшебники рассказывали новости. Выяснилось вот что.
У источника газирона, близ вершины Тики-Даг стоит просто тройной кордон стражи во главе с Глупусом. Зато у замка Уснувшего Рыцаря возле реки Помидорки, где негрустин и домик Ляпуса — народу не счесть. И войско, и фантазильцы, и сам Ляпус в парадных доспехах и с мечом. Видно, решил отстоять хоть один источник — ему бы и этого было достаточно.
— Для нас ничья — поражение, для него — победа, — веско заметил благородный Морковкин.
— Ой! — вспомнила вдруг Лиза. — Я все хотела спросить. Можно? Почему у вас фамилия Морковкин? Это кролик может быть — Морковкин. А вы — как старый король на картинке.
— Ага! — обрадовался чародей. — Ребенок и тот видит. Моя настоящая фамилия Каротель. Дон Диего де Каротель. Да вот, было время в Фантазилье, когда всех заставляли менять фамилии на понятные. Так я и стал Морковкиным. К тому же, — закончил он смущенно, — Каротель в переводе и значит — морковка.
Посоветовавшись, девочки с волшебниками решили, что к источнику газирона, где командует Глупус, пойдет Алена. Так безопасней.
— Тем более, — улыбнулся Печенюшкин, — ты с ним уже знакома. Понравился, а?
— Он смешной и противный! — заявила Алена. — И шепелявит, как маленький. Не понравился! Весь зеленый и сильно глазки большие. Хотел меня лягушками накормить… Что-то опять есть хочется.
— Некогда, Аленушка! — чуть не заплакала Фантолетта. — Может, бутербродик сделать? С икрой? Ты какую больше любишь, черную или красную?
— С маслом, — ответила девочка. — Только густо намажь, пожалуйста. И сверху — зеленый горошек.
Пока Алена перекусывала, Федя хвалился перед окружающими новой рубахой. Непонятно было, когда он успел ее
— Крепкая, — горячился домовой, — сносу не будет! Да ты порви, ты порви, попробуй!
— В чистом — не на смерть ли собрался? — съехидничал Морковкин.
Федя презрительно показал ему свежее пятно на рукаве. Аленка, доедая бутерброд, продолжала хныкать об исчезнувших валенках и шубке. Домовой ее очень понимал, кипел гневом:
— Жуть не люблю, когда личные вещи пропадают. Из горла вырву у Ляпуса! Ребенка обокрал!
Настроение у всех было напряженно-приподнятым. В троллейбус Печенюшкина поднялись Аленка, Федя, Фантолетта и Морковкин.
— А мы на чем поедем? — заволновалась Лиза.
— На мне, — спокойно ответил Пиччи и исчез. Вместо него стоял у пещеры еще один троллейбус, точная копия первого. Лиза с открытым в изумлении ртом обошла машины. Вся разница: у первой на номерной табличке было написано «Вот и я, ребята», а у второй — просто и скромно — «Печенюшкин».
— Прошу, прошу садиться! — поторопил троллейбус знакомым голосом.
Лиза с коброй покорно уселись, помахали друзьям из окон. Машины съехались, легонько стукнулись лобовыми стеклами, как двое дурашливых мальчишек, и взмыли в воздух, разлетаясь под тупым углом.
Лиза недоверчиво трогала поручни, щупала сиденье.
— Удобно ли тебе, Лизонька? — ласково спросило сиденье голосом Печенюшкина.
Девочка растерянно кивнула, встала, прошла вперед, присела в водительское кресло, погладила руль.
— Крути вправо! — захохотала баранка. Лиза вскочила снова. Ей было не по себе. Проходя к кобре, она покачнулась на вираже, и тут же поручень, изогнувшись, заботливо поддержал ее под локоток.
— Ну как, нравится? — не унимался Пиччи. Точный и выдержанный на земле, под облаками он становился воздушным хулиганом.
— Здорово, — поежилась Лиза, — но все равно неуютно. Словно у кита в брюхе. Нет, как будто живого человека, друга изнутри рассматриваешь.
Цель приближалась. Сбоку мелькнул и пропал замок Уснувшего Рыцаря. Полноводная река Помидорка поплыла под ними. Уже видна была — не больше крышки от чайника — мраморная чаша источника и пестрое скопление народа вокруг нее. Троллейбус, снизившись немного, завис прямо над чашей. Рядом с источником тускло отсвечивали металлом два огромных орудия, и крохотные фигурки солдат копошились возле них.
— Откуда в Фантазилье пушки? — изумился Печенюшкин. — Из музея стащил, негодяй!
— Они что, будут в нас стрелять? — испугалась Лиза. — Мы же невидимы!
— Это настоящий мой троллейбус невидим, — обиделся Пиччи. — А я в решающий момент от врагов не прячусь.
Облачка дыма возникли над пушками, с запозданием раздался грохот, и два снаряда с воем устремились к троллейбусу.
Войско осадило назад, образуя у источника свободное пространство — ждали, что посыплются осколки.