Вдовец
Шрифт:
— Не знаешь, что писать? — Итан замечает мои сомнения, которые не дают набрать текст.
— Минутку.
Он картинно поднимает руки перед собой и отклоняется назад, облокотившись на спинку стула. Ко мне же, наконец, приходят фразы. Я пишу, что «познакомилась с классным парнем и уже ночь, а мы сидим в Маке у химчистки… Всё ok, на маньяка не похож, но позвони мне утром на этот номер, я свой где-то забыла».
Что придумала, то придумала.
Я указала адрес, подруга хорошо знает это место, и останется время отправки сообщения, уже неплохо. Она забеспокоится,
— Не ешь такое? — спрашиваю, раскрывая свою упаковку.
— Я не настолько голоден.
— А я в самый раз.
— Это хорошо, значит ты успокоилась, — он обхватывает длинными пальцами стаканчик с кофе, и я в который раз замечаю, как привычные вещи в мужских руках смотрятся иначе, меньше, уязвимее. — Кирилл кстати отлично готовит.
Он сам смеется тому, как причудливо в его голове цепляются друг за друга темы для разговора, и опускает голову, собирая ладонью густые волосы.
— Нет, правда, он любит итальянскую кухню и многое умеет. Я сперва не верил, думал он с доставкой из ресторана мухлюет.
— Интересно, — я растягиваю слово, а потом все же говорю, что пришло в голову на самом деле. — Хочешь напомнить, что он обычный человек? Со своими привычками и хорошими сторонами.
— Вроде того. Ты знаешь одного Кирилла, я другого, и я тоже не хотел бы знакомиться с твоей версией. Он бывает невыносим, конечно, Кирилл слишком правильный и… — Итан пожимает плечами и безотчетным движением перебирает пакетики с сахаром. — Мне до сих пор не верится, что он сделал… С парковки, да?
Киваю.
— Его жена пропала с парковки.
Я убираю сахар прочь, шорох бумаги начинает скрести прямо по нервам.
— Черт, я боялся, что он начнет спускать деньги без счета. Знаешь, частные детективы, экстрасенсы, взятки, много кто готов поживиться на чужом горе… А он придумал еще хуже. Хотя я ждал плохого, если честно, мы мало общались в последнее время, он перестал звонить, писать, и лишь иногда отвечал. Да и то, чтобы я не начал серьезно беспокоиться и проситься в гости. Я как-то поспрашивал, кто из знакомых когда его в последний раз видел, и понял, что он оборвал контакты со всеми.
— Может новые появились?
— Я надеялся. Есть же всякие группы поддержки, не знаю, форумы родственников… Но он нашел тебя.
— Он толком не объяснил, как именно.
Итан поднимает на меня взгляд, и я читаю в нем немой вопрос — ты правда ждешь логического объяснения?
— Ему нужно дать выговориться, — произношу я с сомнением, с которым ничего не могу поделать, — и позадавать вопросы. Может, он сам увидит слабые стороны, засомневается… А, если нет, то тогда полиция, другого выхода я не вижу.
— Да, его можно убедить. Еще не поздно.
— Позвони ему, я готова разговаривать здесь.
В людном месте под камерами видеонаблюдения я смогу говорить ровно и чувствовать себя хоть немного в безопасности.
Так что здесь, и точка. Если разговора не избежать, то хотя бы место буду выбирать я. А никак
— Кирилл выбрал не ту девушку, — Итан задумчиво смотрит сквозь меня, свыкаясь с новым планом. — Ты справляешься лучше меня… думаешь яснее, это уж точно.
Я протягиваю ему телефон, и Итан принимает его небрежно, захватывая мои пальцы.
Их разговор выходит коротким и скомканным. Итан не дает Кириллу говорить и давит жесткими условиями из места, времени и отсутствия другой перспективы, а, когда тот начинает протестовать, отключается.
— Он приедет, — Итан протягивает мне телефон обратно, — у него уже и голос другой.
— Какой?
— Потерянный. Он извелся, это слышно.
Итан вспоминает о стаканчике остывшего кофе и делает небольшой глоток, и по лицу становится ясно, что кофе тоже оставляет желать лучшего. Но он продолжает пить.
— Мне кажется, он потерял разницу.
— Ты говоришь загадками.
— Прости, я для себя не могу толком объяснить… Кирилл как будто не понимает, что ты не она. Не Ольга.
— Ольга?
— Его супруга. Он в панике сейчас, и самой настоящей, так переживают за родных.
— Поняла, — я киваю, прикрывая глаза. — Он уже пугал меня этим, ее имени не произносил, но вдруг посмотрел по-другому и потянулся ко мне, поцеловал в губы…
Я замолкаю, чтобы не начать вспоминать. Ничего страшного не произошло, но все равно не по себе.
— И всё? — с явной тревогой спрашивает Итан. — Больше ничего?
— Он же не монстр.
Итан кивает с усмешкой на знакомый ответ, который я ему возвращаю, и долго смотрит мне в глаза. У него тихий и спокойный взгляд, без суеты или оголенного нерва, так что в него легко провалиться с головой и даже не почувствовать падения.
Так падали очень многие, если вообще есть число, а не безнадежный знак бесконечности, ведь чарующая мягкость сладко зовет. Я буквально читаю отражения женской беспечности в его карих выразительных глазах. И он давно разучился смущаться и переживать за впечатление, которое оставляет. Ведь это впечатление одно и то же, безотказно раз за разом.
— Вы давно знакомы с Кириллом? — я все же пытаюсь вернуться к нашей беседе.
— С института, у нас родители из одного города. Мы с ним в школьные годы иногда пересекались, но дружить начали в институте.
— Ты хороший друг.
— Нет, — он вдруг вспыхивает, неприятный смех искривляет его лицо, и Итан с трудом заставляет себя успокоиться, — я дерьмовый друг. Просто чувство вины догнало.
— Не поделили бизнес?
— Женщину.
Пауза.
— Он не знает, но я спал с Ольгой, — Итан нервно ведет плечами, как будто ему не плевать на мое осуждение и как будто я обязательно должна его почувствовать. — Просто так, потому что мог. Я давно хотел кому-нибудь рассказать… ему почти рассказал после похорон, заткнулся, когда увидел, что он наливает себе третий стакан воды подряд. То есть берет стакан, ставит на стол, наливает до половины и забывает о нем. И так снова… И снова.