Вдвойне робкий
Шрифт:
— С удовольствием. Честно сказать, я очень устал.
— Молока?
— Хорошо.
— Только у меня обезжиренное. Ты будешь обезжиренное?
— Все равно. Как ты сделаешь, так и хорошо.
Она поставил перед ним чашечку, налила кофе. Он признательно взглянул ей в лицо. Она неумело улыбнулась в ответ.
— Я… я переоденусь.
— Эллен, совсем не обязательно переодеваться. Так тебе даже лучше.
— Но я хочу. Понимаешь? Я хочу.
Тщеславие распирало ее, грозя взорвать.
Надо было немедленно, немедленно похвастаться Джоан. Эллен выбежала в соседнюю
В этот самый момент поверх других окон стремительно раздувшимся пузырем всплыло принудительно выводимое на дисплей предупреждение ФБР.
Мгновенно похолодев от ужаса, Эллен читала и перечитывала скупые короткие строки: «ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Этот мужчина разыскивается ФБР и считается чрезвычайно опасным. Согласно нашим данным, является вероятным, что он вступал или в ближайшее время может вступить с вами в контакт. Будьте предельно осторожны. Если вы располагаете какой-либо информацией о нем, немедленно позвоните по телефону 800-555-013. Спасибо». И портрет, сделанный аккуратным полицейским художником, мастером своего дела.
Просто-таки вылитый Вирджил.
Больше всех на свете Эллен Камински любила все-таки себя. Мысль о том, что мужчина, с которым она так романтически оказалась ночью вдвоем, может посягнуть на нее, грела ей душу и заставляла сердце биться чаще и неистовей. Но мысль о том что он может нанести ей какой-либо ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ вред, до сих пор совершенно не приходившая ей в голову, теперь буквально парализовала ее. Она сидела, оцепенев, и глядела на экран, забыв все на свете.
— Эллен, — раздался в дверях тихий голос. — Вот ты где. Я уже выпил кофе. Надеюсь, ты включила компьютер не для того, чтобы поболтать с каким-нибудь другим мужчиной?
Язык прилип у Эллен к гортани. Она втянула голову в плечи и затравленно обернулась. Мистер Энканто медленно, неторопливо приближался к ней.
— Я… я писала письмо… письмо подруге.
— Подруге?
— Д-да…
— О чем?
— О н-нас…
— И что же ты сейчас там написала?
— Я… я написала, что я тебе все еще нр-нр-нравлюсь… что ты меня не… не отверг. Что мы-мы вместе…
— Что с тобой? Ты так побледнела.
Мистер Энканто подошел вплотную и увидел свой портрет на экране. На лице мистера Энканто не дрогнул ни один мускул.
— Это хорошо, — мягко и ласково проговорил он, — что ты так ко мне относишься. Я, по крайней мере, именно так к тебе отношусь. Надеюсь, что и ты…
— По-подожди, я еще не-не-не… пе-переоделась.
— Зачем это? Поцелуй меня, Эллен.
— Я не-не-не уме-мею…
— Тут нет ничего сложного. Надо только хотеть доставить другому человеку немножко счастья. Понимаешь? Совсем немножко. Тут одна-единственная сложность — другому.
— Что ты… что ты дела-ла-лаешь?
— Ничего особенного.
— Нет! Не надо!! Ой, что это? Разве это так делается? Ах! Помогите!!! Ик! Уп! Хр-р-р…
…На стук в дверь никто не ответил. Молдер ударил несколько раз кулаком, со всей силы — грохот разбудил бы и мертвеца. Нет, не разбудил. В квартире было тихо. Зато вышла на площадку соседка — бесцветная маленькая женщина с миловидным, но пустым лицом.
— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она.
Молдер махнул в ее сторону жетоном.
— ФБР, агент Молдер, агент Скалли. Мы ищем Эллен Камински.
— Она у себя… — растерянно сказала маленькая мышка. — Только что я получила от нее электронное письмо… нет, ну, не в буквальном смысле только что, но с четверть часа назад, может, минут двадцать…
— Что она написала? — нервно выкрикнула Скалли.
— Что к ней пришел какой-то, видимо, желанный гость… Наверно, электронный этот ее ухажер…
— Спасибо! — успела крикнуть Скалли, выхватывая пистолет, в то время, как Молдер, отступив на шаг, пошел на таран плечом. Сорванная с петель дверь, грохоча, влетела внутрь квартиры Эллен. Маленькая соседка выпучила глаза. Выставив перед собою пистолеты, оба агента провалились в квартиру вслед за дверью.
Там было темно и тихо.
В следующей комнате — тоже темно и тихо. Только на полу лежал, мерцая экраном, опрокинутый работающий монитор — и на мониторе светилось опрокинутое набок мягкое и тонкое лицо мистера Энканто.
Потом агенты услышали хлопанье оконной ставни и сдавленный стон.
— Выскочил в окно! — крикнул Молдер, бросаясь вперед.
Они нашли Эллен Камински на полу под кухонным окном, распахнутые ставни которого то и дело гонял влево-вправо ночной октябрьский ветер. Снизу слышен был далеко разносящийся в мертвом безмолвии, затихающий торопливый топот. Молдер высунулся — и успел увидеть, как по загробно-пустынной черной улице спешит человек.
— Стой! — крикнул Молдер.
Человек пустился бегом.
Эллен едва слышно стонала. Все лицо ее было залито тускло отблескивающей, клейкой массой. Скалли отшвырнула пистолет и упала рядом с Эллен на колени, голыми руками торопливо пытаясь содрать вязкую маску с ошпаренного, красного лица и дать женщине дышать.
— Беги, Молдер! — отчаянно крикнула Скалли. Руки жгло. Пищеварительная клейковина была еще теплой, — Возьми его! Возьми!!!
Молдер вымахнул прямо в окно.
Он преследовал беглеца минут десять, загнал в тупик, на какую-то помойку. И только когда тот, поняв, что настырный коп победил, подал голос — «Не стреляй, начальник!» — и вышел под луч фонаря, Молдер понял, что произошло страшное недоразумение и он преследовал какого-то из многочисленных кливлендских бездомных; черт его знает, с чего ему вздумалось убегать. В растерянности Молдер озирался, не зная, что делать: кроме этого дурака он не видел на улице ни единой живой души. И тут его как ударило: мистер Энканто голоден и от добычи не уйдет. Ни за что не бросит свой ужин.