Вебсик. Испытательный срок
Шрифт:
— Слушай, я и не думал, что вы такие профи.
— С ним не таким станешь, — кивнул я на картину, проглатывая чашку кофе.
Дольше всего я провозился, устанавливая датчики диагноста на голове. Лицо Славы было почти всё покрыто слоем восстановительного коллагена, один повреждённый глаз был вынут, и, как сообщил Ивин, ему уже растили замену. Ростислав Петрович за всё это время не проронил ни слова, сотрудники Ивина буквально вросли в стены.
— Остаются члены моего круга, — напомнил Вебсик.
Все покинули помещение.
— Получилось, — сказал я Ивину и всем собравшимся там. — Сейчас надо дождаться результатов диагностики, а потом пусть он спит. Дежурить около него не нужно. Там с ним Вебсик.
Ивин выглядел растерянным. Выяснилось, что они ничего не смогли увидеть на мониторах внешнего контроля — изображение исчезло и появилось только в момент нашего выхода из зала. А мы могли только рассказать, что встали и взялись за руки…
По правде говоря, мы с Владой рассказать могли больше, но не стали выделяться из «общей массы». Несколько забавно было видеть почтение, с которым медики стали к нам относиться.
— Вы знаете, сколько сейчас времени? — спросил нас Ростислав Петрович. — Шесть часов вечера.
Вот это да! А мне показалось, что пара часов всего прошло…
Близнецы связались с оставшимися в Загорном Володей и Юлей. Те были заняты исследованиями обоих разведчиков. К счастью, никаких неожиданностей не было. Но близнецы, Марта и Ростислав Петрович не стали дожидаться результатов диагностики и улетели обратно. Саша предлагал нам разместиться на ночь в лаборатории, но мы не видели в этом необходимости, если диагностика будет положительной. Мы заранее были убеждены, что только так и будет. К тому же Валентина с Витькой и Пусем нас ждали.
Диагност звякнул около восьми вечера. Я пробежал взглядом его отчёт, показал Владе и мы отдали его медикам Ивина. Ситуация была вполне приличной. Мы с Владой быстро перенастроили всё на терапевтический режим. По ощущениям, тело Славы было уже совершенно другим. Мы с Владой поставили внутривенное питание и на всякий случай попросили дежурных держать наготове реанимационный комплекс и передавать телеметрию с диагноста на мой домашний терминал. Саша сомневался, ехать ему с нами или остаться, но мы его убедили, что ситуация под контролем.
Мы все понимали, что то «стабильно тяжёлое» состояние, в которое каким-то чудом удалось перевести Серёгина, потребует ещё массу усилий, трансплантаций повреждённых или отсутствующих органов, а главное — было совершенно неясно, что у него с памятью.
— Я верил в чудеса, — сказал мне Саша, — а сегодня я их видел.
Мы собрались уходить. За дверями круглого зала уже заняла свои места за аппаратурой дежурная смена.
— Спасибо тебе, Вебсик, — прошептала Влада, целуя облепленную проводами и датчиками голову отца. Картина с морем всё так же стояла у него в голове, и казалось, что живые волны на ней омывают её. Живи, человече! Жизнь прекрасна, что и удивительно… А для нас день кончился. Мы сейчас — домой, просто спать…
Саша вызвал роботакси. Влада в дороге уснула. Я донёс её на руках до дома и заботливо приготовленной для нас Валентиной постели. Она так и не проснулась. Я кинул ещё взгляд на телеметрию, что-то проглотил из домашнего ужина и тоже провалился в сон, ощущая рукой тёплого и успокоенного, что мы опять все вместе, Пуся.
День тринадцатый
Пару раз за ночь я вставал к терминалу, но там всё было спокойно. Утром Пусь не стал меня будить на прогулку и ушёл через лоджию просить выйти с ним уже вставшую Валю. Когда мы тут жили, они его иногда выводила, когда я не мог. Саша уехал в лабораторию ни свет, ни заря, и нам с Владой, проснувшимся в десять утра, было немного совестно. Контрастный душ окончательно вернул нас к жизни.
Коммуникатор показывал, что Марта вызывала нас уже несколько раз. На терминале висела записка от Ростислава Петровича. Он предлагал нам ещё задержаться в городе. Я посмотрел телеметрию, потом связался с Сашей. Профессор Ивин выглядел немного взъерошенным.
— У тебя неприятности? — осведомился я.
— Ну, как тебе сказать? — замялся он. — Я пытаюсь всё это осмыслить… И не очень получается. Вчерашний едва мерцающий жизнью труп уже пытается сесть, как понимаю.
— Воскрешение предполагает такое, — авторитетно заявил я, вызвав изображение зала и посмотрев на Серёгина. Садиться он не пытался и лежал-дышал спокойно. — Мы сейчас едем к тебе. Жди, профессор.
Влада как раз вылезла из душа. Я сообщил ей новости и попросил связаться с Мартой, но посоветовал не детализировать. Тем более что мы ещё ничего сами не видели. Сам я запросил телеконференцию с Ростиславом Петровичем и Володей. Связь установилась довольно быстро.
— Если Вебсик одобрит, то Серёгина надо транспортировать в Загорный. — сказал я им после обмена приветствиями. Ни его, ни ситуацию в Загорном нельзя оставлять без Вебсика, а насколько он может быть одновременно везде — я не знаю. Я предлагаю доставить и развернуть для Серёгина медицинскую палатку на той самой полянке, где вы беседовали с собакисами.
— Я уже перетащил туда разведчиков, — озадаченно сказал Володя. — И вроде наблюдаются подвижки… Регистрирую накопление энергетического потенциала в большой машине.