Вебсик. Испытательный срок

Грум-Гржимайло Юрий Владимирович

— То, что он делает, это медицина не завтрашнего, а послезавтрашнего дня, — задумчиво сказал Ивин. — Трудно осознать такие возможности. Объясняет он потрясающе. Для меня большая честь выпала пообщаться с ним.

— А где Володя с Юлей? — спросил я.

— Вызвались подежурить, пока мы тут обсуждаем с Вебсиком. — ответил мне Ивин. — Мне было не ясно, что делать, ну я его и спросил.

— Сам догадался, как? — поинтересовался я.

— Угу, как-то само в голову пришло, и рот сам сказал.

— Значит, он тебя принял в свой круг, если тебе ответил. Не всякому он такую честь оказывает, — заметил я. — Ну и что у нас на этом

фронте?

— Ты знаешь, вроде надежда есть. Когда меня вдруг вызвали в СБ, показали «объект», то толком ничего, как водится, не объяснили, только засекретили. Жизнь в нём чуть тлела, повреждения — сам видел какие. Нам удалось не погасить тление жизни. Сейчас уже радикально иная ситуация, но всё равно сложная. Вебсик смотрит на тело человека как на объект реализации программы, которую задаёт ему на информационно-энергетическом уровне. Как он это делает, я не знаю, но идею понимаю и принимаю. Маятник жизни в Серёгине уже раскачивается сам собой и всё сильнее, наша задача сейчас его поддержать, выявлять и оперативно удалять все возможные помехи. Вебсик может только некоторое время сопровождать процесс, но до тех пор, пока тело не сформирует своё устойчивое информационно-энергетическое поле. К слову, у ребёнка человека оно на восьмом-девятом году жизни окончательно формируется. Тогда он может лечить себя сам, если научен, как это делать. С момента рождения до этого возраста ему помогают его родители и близкие родственники, да ты сам всё это знаешь. — ответил мне Ивин.

Что-то из сказанного я действительно раньше знал, но не всё.

— А какие примерные сроки? Восемь-девять лет?

— Не поспешая, да скоро. Не знаю сам. Как пойдёт. Тут, старик, спешить некуда. У меня проблема будет, конечно, с трансплантацией, но надеюсь, что выход найдём и проведём операции в стационаре лаборатории. Я организую тут постоянные дежурства своих сотрудников, удалённый мониторинг само собой, а сам отбуду уже сегодня…

— Погоди, не торопырься, — остановил его я. — Что значит «своё собственное поле», если у него проблемы с памятью будут, как я понял?

— Как пойдёт реанимация его разума, я не знаю, — помрачнел Саша. — Кстати, а кто такой Меер и его башня? Вебсик его упомянул.

— Один из десяти здешних умников, которые полтора века назад законсервировали тут в башне свои мозги и теперь хотят найти им применение, — машинально ответил ему я.

— Не мозги, а разумы, — вдруг поправил меня Вебсик. — Это не одно и то же. Мозг — объект биологический, разум — информационно-энергетический.

— Вебсик, поясни, пожалуйста, связи проблем Серёгина и Меера, — попросил я.

— Поясняю, — согласился Вебсик. — Разумы Меера лишены мозга, но они активны. Мозг Серёгина лишён разума. Полезны технологии.

— Мозгу Серёгина не нужен разум Меера, — запротестовал я. — Он не может вместить обобщённый разум десяти человек и далеко не обычных по способностям. Нарушается принцип соответствия способностей и уровня развития мозга… Кстати, Вебсик, что могло остаться от памяти Серёгина у него?

Вебсик молчал.

— Могли остаться долговременные воспоминания, которые хранятся в подкорке мозга, — ответил за Вебсика Ивин. — Могла остаться генная память его рода. Его знания, особенно полученные экспресс-обучением под гипнозом, исчезнут точно. Но мы не умеем их восстанавливать, вот в чём вопрос.

— Вебсик, а какую природу сейчас имеет разум Меера? — вдруг спросила Влада.

Оказывается, она уже была тут и следила за нашей беседой.

— Искусственную. Можно определить как инфологическую, — проинформировал Вебсик.

— Вебсик, — вспомнил я слова Миха, — нам сейчас нужно исследовать башни?

— Прошу воздержаться, — лаконично ответил Вебсик.

Загудел коммуникатор. Вызывал Ион.

— Совещание руководства тут, — сообщил он. — Ивина просят быть.

Саша пошёл собираться. Мы с Владой вышли его проводить. Потом настроили наш эсбэшный коптер на челночный режим — приближалось время смены медиков, шесть человек уже устроились в доме Серёгиных, двое дежурили в гостиной. Заглянули к ним. У Славы начинала просыпаться периферическая нервная система — датчики регистрировали слабые импульсы. Володи с Юлей около него уже не было — вернулась Марта.

Володя, Юля и двое наших псов обнаружились на полянке, на которой стоял остов большого разведчика. Все они были с обручами на головах и поглощены своим делом. Даже нас с Владой не сразу заметили.

— Юлина идея, — наконец увидел нас Володя, стаскивая обруч. — И, похоже, что верная. Создатели этого «чуда» изначально сделали его как биомеханическую собаку или взяли как основу её шасси. Соответственно и функционал — охрана, активная и пассивная защита, транспортировка грузов. Даже его «изоброня» могла преобразовываться в синтешерсть. Пусь и Джека могут через контроллер передать ему простейшие команды, и он отзывается. Но стоит присоединить к нему «голову», так всё блокируется. Дело в ней.

«Голова» машины, она же пост управления, было отсоединена и лежала вместе с блоками упавшей изоброни.

— Ты говорил, что какой-то потенциал у него тут растёт, — спросил я друга. — Что имел в виду?

— А, вот, смотри. Внутреннее сопротивление нейроткани повышается. Медленно, но растёт. А было на нуле — пробой. Поэтому обшивка с него и посыпалась.

— Володь, а как ты смотришь, если у него было несколько головных частей?

— Нормально смотрю. Я бы такую конструкцию так и сделал бы. Одна ходовка-платформа, разные головные части и, соответственно, возможности.

— А чем всё-таки можно объяснить, что «ходовке» полтора века, а голове — лет десять, и системотехника, как я понял, разная? Я могу предположить только одно, что эту голову делали уже в башнях, а «ходовку» они привезли сюда много раньше… Ты бы не хотел подстраховаться и пока изолировать эту голову?

— Чтобы она не ожила и всех тут не перекусала? — усмехнулся Володя. — Резон в твоих словах есть, но, как я понял, эту голову контролирует Вебсик. Он именно её и перехватил на управление. И именно её дезактивировал разряд из башен, вон сгоревшие пластины, видишь?

— Мальчики, — подошла к нам Юля. — Не стойте с умными лицами. Глупые женщины хотят побывать, наконец, в замке и почувствовать себя принцессами…

Мы переглянулись. За две недели, что я тут, мы до замка так и не добрались. Я сбегал домой за своим детектором (на всякий случай), предупредил Марту и присоединился к остальным у начала спуска на серпантин. Пуся взяли на поводок, Джека получила от Влады задание «искать опасность» и сама шла очень осторожно. Она теперь была служебной собакой Института Времени, хотя после травмы и не могла быть ею. Новый ошейник на ней выделялся ярко светящимся зелёным чипом. Если встретится опасность, цвет чипа станет жёлтым или красным.