Вечер медведя

Синклер Шериз

— Чудесный счет, котенок, — сказала Эмма. — И у тебя получилась идеальная шестерка.

Минетта просияла и положила планшет на колени Эммы для следующего задания.

— Ладно. — Эмма нарисовала соблазнительную женщину с заплетенными в косу волосами, мужчину с волосами до подбородка и темной тенью бороды, более крупного, чисто выбритого мужчину и ребенка. — Сколько их на этой фотографии?

Минетта подняла четыре пальца.

— Совершенно верно. Четыре. Ты можешь написать цифру?

Манетта взяла планшет.

Ее крошечный ротик был сжат в решительную линию, рука, большой палец, которой она сосала, была полностью занята, чтобы крепко держать бумагу. Он разглядел в этом сосредоточенность — такую же как у него.

У него был детеныш. Чудо этого по — прежнему заставляло его замирать на месте по нескольку раз в день. Как им с Женевьевой удалось создать что — то — кого — то — настолько особенного?

— Она очень умная маленькая фея, — сказала Бонни. — Сколько ей лет?

— Четыре, — горло Райдера так сжалось, что слово вышло хриплым. Столько лет его не было рядом с ней.

— Всего четверо? — Бонни задумчиво посмотрела на девчушку. — Как давно она считает и пишет?

— Неделю, — ответили Эмма и Райдер.

Улыбнувшись хорошенькому барду, Райдер продолжил:

— Эмма занималась с Минеттой. Учила ее. До прошлой недели она умела только раскрашивать. Писать и считать в четыре года — это что — то новенькое.

— Удивительно. — Бонни внимательно посмотрела на Эмму. — А почему ты не учительница?

— Часть моей подготовки барда была посвящена образованию, — сказала Эмма, — но человеческий закон требует официальных полномочий для чего — либо, кроме дошкольного образования или репетиторства. Я не училась в колледже.

Многие Даонаины не посещали колледж, так как находиться в окружении людей и придерживаться их жесткого расписания было неудобно. Но, судя по задумчивому взгляду Эммы, она бы смогла. Что же ей помешало?

Он нахмурился. У нее была богатая мать, которая нанимала и увольняла поваров. Если бы ее не застали за пением — и не допросил сам Козантир, — узнал бы кто — нибудь, что она бард?

И она провела три года в лесу. Она едва ли была взрослой, черт возьми. Зачем талантливому оборотню — барду — изолировать себя таким образом?

Будь он проклят, если не получит от нее ответов. А пока он сказал:

— Ты могла бы подумать о занятиях, Эмма. Посмотрим, как ты справишься.

— Я… я никогда не думала об этом. — Ее смущение было восхитительным. Иногда она была такой же милой, как Минетта.

Озабоченно нахмурившись, Минетта похлопала себя по бедру и получила поцелуй в макушку.

Бонни улыбнулась детенышу, прежде чем взглянуть на Райдера.

— Я тебе завидую. Мои маленькие террористы примерно того же возраста, и они, конечно, еще не знают этих чисел. На самом деле это проблема.

— Неграмотные малыши — это проблема? — Райдер усмехнулся, решив, что она шутит.

— Я серьезно. За детенышами в стае,

как правило, присматривают одинокие самки. Другие дети Даонаинов остаются дома. Нет никакого последовательного или квалифицированного обучения. В прошлом этот недостаток не вызывал беспокойства, поскольку с человеческими детенышами было примерно так же.

— А теперь? — спросила Эмма.

— Сейчас большинство человеческих детей посещают дошкольные учреждения или просматривают телевизионные, или компьютерные дошкольные программы. Наши детеныши отстают, когда идут в начальную школу.

Райдер нахмурился, понимая, что опасения Бонни относятся и к его дочери. Будь он проклят, если позволит своему ребенку быть в отстающих.

— Думаю, мне нужно познакомить Минетту с компьютером. Я проверю некоторые из этих дошкольных программ.

— Полагаться на технологии — это не выход. — Бонни нахмурилась. — Наши дети не безмозглые тролли, которых нужно кормить с ложечки. Они…

— Они проигрывают гонку людям, — огрызнулся Райдер и поморщился. — Прости.

Бонни выпрямилась.

— Я не имела в виду, что мы должны…

— На самом деле, — перебила Эмма, — Я думаю, что… разумное… использование компьютеров могло бы сослужить нашим детям хорошую службу.

Райдер уставился на нее. Она согласилась с ним? Бард, придерживающийся традиций?

Заметив его удивление, она покраснела.

— Мы живем в мире, полном людей. С технологиями. Если мы не хотим, чтобы нас уничтожили, нам нужно, по крайней мере, хорошо разбираться в их инструментах. Нет никаких причин, по которым мы не можем использовать лучшее из обоих миров. — Золотисто — карие глаза Эммы горели, а тело, казалось, гудело от энергии.

Пока они с Бонни обсуждали возможные варианты, Райдер изучал маленького барда. Она была такой чертовски искренней. Такая открытая и легко читаемая, как будто годы, проведенные в лесу, выбили из нее всякое притворство.

У нее было прошлое, в котором произошло что — то нехорошее. Хотя он и хотел знать, на самом деле это не имело значения, не так ли? Они были друзьями, и он, черт возьми, был на стороне своих друзей. Если кто — то и причинил ей горе в прошлом, что ж, он разорвет их на мелкие кусочки ради нее.

Когда Бонни направилась в дом, Райдер присел на корточки рядом с Эммой, довольный тем, как она укачивает Минетту у себя на коленях. Счастливый маленький котенок.

— Сегодня вечером мы можем поискать несколько хороших программ для Минетты, — сказал он. — Ты лучше меня знаешь, что нам следует искать.

Она склонила голову набок.

— Ладно.

Вдохнув ее нежный цветочный аромат, он потерял контроль над собой и взял ее за руку. Целуя ее пальцы, он почувствовал мозоли от игры на гитаре и увидел маленькие красные пятнышки там, куда попали брызги кипящего масла, когда она училась готовить.