Вечер потрясения
Шрифт:
– Сэр, в укрытие, быстрее, – крикнул капитан, сбивая Макгуайра с ног. – О, черт, нам всем конец!
Проскрежетав по бетону, вертолет, искореженный, утративший форму, остановился в нескольких ярдах, сбив по пути еще пару солдат, не успевших убраться с пути страшного снаряда. А затем небо словно обрушилось на землю, и неведомая сила отбросила полковника в сторону, воздев его на несколько футов над землей и со всего маху приложив о бетон. Последним, что увидел командир батальона, прежде чем его сознание угасло, был пронесшийся над летным полем русский штурмовик "Фрогфут", яростно изрыгавший пламя.
Сергей
– Вали их, Андрюха, – с азартом крикнул в эфир Кукушкин, разворачивая своего "Сухого" в направлении заходившего на посадку вертолета, хищно-сплющенного "Блэк Хока". – Гаси все, что здесь летает! Летать должны только мы, мать их!
Открыть огонь Сергей не успел – его опередил Семенов. С законцовки крыла ведомого штурмовика соскользнула огненной стрелой ракета "воздух-воздух", буквально впившись в борт американского вертолета, и тот, охваченный огнем, совершив немыслимый кульбит, рухнул на летное поле, по которому врассыпную бросились уже оказавшиеся на земле десантники.
– Отставить ракеты, черт возьми, – приказал Кукушкин. – Экономь боекомплект, Андрей!
В эфире творилось нечто невообразимое, шквал помех глушил передачу, не позволяя надежно связываться даже с тем, кого отделяли считанные сотни или даже десятки метров. И все же Сергей кричал, напрягая связки, будто так его голос мог вернее пробиться сквозь пелену помех.
– У нас не будет второго шанса, этот вылет – последний, – напомнил капитан своему товарищу. – По воздушным целям работать только из пушки!
– Принял, Серега! Погнали!
И в страшном сне никому здесь еще какой-то час назад не могло присниться, что пилотам придется вести воздушный бой. Целью и главным противником штурмовиков были шайки боевиков, прятавшиеся в горах. Все, что они могли – огрызаться зенитными ракетами, и для этого каждый из "Грачей" нес полный комплект отстреливаемых ложных целей, а также цезиевую лампу "Сухогруз", своими вспышками способную будто зачаровывать инфракрасные головки наведения "Игл" или "Стингеров". Не нужны были даже станции радиоэлектронного подавления "Сорбция", установленные в контейнерах на конце каждой консоли – им просто некого было "обманывать" импульсами электронных помех.
И в страшном сне не могло присниться никому еще час назад, что будет твориться в небе над Грозным. Техники, снаряжавшие штурмовики, постарались на славу, но они не были провидцами и не могли знать, с каким врагом придется схлестнуться над чеченскими горами пилотам. Под каждой плоскостью обоих "Грачей" висели на пилонах по паре двадцатизарядных блоков неуправляемых ракет С-8 в разном снаряжении, и с обычными фугасными боеголовками, и со стальными иглами, и даже С-8ДМ с термобарической боевой частью, способной выжечь врага, затаившегося на дне глубокого ущелья. Восемьдесят ракет, арсенал, более чем внушительный, когда враг – лишь
Сергей Кукушкин, успевший выполнить не один десяток вылетов на новой машине, так и не получил возможности испытать в деле "интеллектуальный" арсенал, ракеты "Вихрь" или бомбы с лазерным наведением, для которых в горах давно уже не было достойных целей. Но даже обычная бомба свободного падения, наводимая на цель через сверхчувствительный комплекс "Шквал", "видевший" противника и в дождь, и в туман, и глубокой ночью, превращалась в действительно высокоточное, при этом еще и крайне дешевое оружие, но тот бой, которые предстоял капитанам, требовал иного.
В небе пестрело от чужих вертолетов, деловито и размеренно высаживавших десант на русскую землю, взвод за взводом, тотчас занимавшие оборону. И против этого врага у летчиков, вопреки всему оказавшихся в свободном полете, кажется, почти не было подходящего оружия. Всего две ракеты Р-73 с тепловым наведением – вот тот невеликий арсенал, что могли противопоставить воздушной армаде врага два пилота, выжившие, должно быть, только лишь ради возмездия. Но не оружие – мастерство, и, главное, отвага, так часто забываемая в угоду бездушному железу, становится подчас залогом победы. А уж и первого, и второго у обоих летчиков хватало с лихвой.
– А-а, суки, – мстительно прорычал Кукушкин, без колебаний направляя свой штурмовик в самую гущу вражеских вертолетов, метавшихся над авиабазой. – Прочь, ублюдки! Это мое небо!
Летчики, сидевшие за штурвалами "Блэк Хоков", вертелись, как заведенные, и дымящаяся земля основательно проутюженного уже всем, чем только было возможно, грозненского аэродрома, успела принять первый батальон. Там, внизу, десантники укрепляли оборону, вгрызаясь в бетон, а с юга подходила уже следующая волна вертолетов с новыми бойцами. Но встретили их не гостеприимно расчищенные посадочные площадки, а огонь обрушившихся из поднебесья самолетов с красными звездами на килях.
Пилоты американских геликоптеров бросали свои машины в немыслимые маневры, пытаясь уйти с линии огня русских самолетов, появления которых здесь и сейчас никто не ждал. "Кайовы" и "Блэк Хоки" ныряли к земле, заставляя десантников от неожиданных перегрузок буквально выплевывать собственные внутренности, но их противнику ничто не могло помешать. Капитан Кукушкин почувствовал себя настоящим богом, ворвавшись в боевой порядок противника, мгновенно сломавшего строй. Защищенный броней штурмовик обладал абсолютным превосходством в скорости и маневренности перед нагруженными до отказа живой силой или амуницией геликоптерами, неумолимо преследуя свои цели, настигая их и уничтожая без малейшего промедления.
– Падай, мразь, падай, – стиснув зубы, прорычал Сергей, поймав в прицел отчаянно метавшийся возле самой земли вертолет, из грузовых люков которого на глазах пилота выпала крохотная фигурка в серо-зеленом камуфляже. Беспорядочно размахивая руками и ногами, не удержавшийся десантник камнем помчался к земле, а следом за ним рухнул и вертолет. Очередь снарядов, посланная вдогон цели, буквально разорвала геликоптер на куски, и Кукушкину пришлось резко рвануть на себя штурвал, увертываясь от облака обломков обшивки.