Вечер потрясения

Завадский Андрей Сергеевич

Бурцев бежал каким-то рваным зигзагом, пытаясь сбить прицел тем, кто вздумает стрелять в спину освободившемуся из плена сержанту. Рядом разорвался снаряд, над головой с воем пролетела мина, взметнув в полусотне шагов впереди фонтан каменных осколков, вырванных из бетонной плиты, а чуть правее ударила пулеметная очередь, высекая каменную крошку, больно хлестнувшую по лицу. Поняв, что на открыто месте его запросто убьет шальной пулей, случайным, никому не адресованным осколком, старший сержант принял левее, направившись к приземистому зданию ангара. Из-за угла навстречу ему выскочили три человека, и не сразу Олег понял, что камуфляж на них – точь-в-точь такой

же, как на задушенном недавно негре.

– Черт, – в нерешительности замерев, Бурцев посмотрел по сторонам, ища путь к отступлению. – Суки!

Американцы, подгоняемые секущими в спину очередями, тоже опешили, не сразу поняв, с кем столкнулись возле своего убежища.

– Holy shit! – Первый из противников, кто сообразил, что видит перед собой врага, вскинул карабин, взяв Олега на прицел. В эту же секунду начал действовать и сам Бурцев.

Метнувшись вперед, старший сержант прижал приклад винтовки к плечу, вдавив спусковой крючок в рукоятку. Оружие дрогнуло, отдача ударила куда-то под ключицу, и дальний из тройки противников упал на спину, отброшенный угодившей в грудь очередью. Второй его товарищ прожил лишь немногим дольше – не жалея патронов, Олег хлестнул наискось длинной очередью, срезав очередную цель.

Оставшийся в живых противник, еще не заметив гибель своих товарищей, только начал целиться, когда Олег, стремительным броском сократив расстояние до полуметра, ударил американца в лицо прикладом. Враг, коротко вскрикнув, упал – силы Бурцев не жалел, как прежде боеприпасов – и старший сержант, встав над неуклюже пытавшимся подняться противником, расстрелял в того остатки магазина. Малокалиберные остроконечные пули, выпущенные в упор, рвали плоть, пронзая кевлар с той же легкостью, что и обычный воздух.

– На, получай, – с кровожадной ярость выкрикивал в лицо своей жертве Олег Бурцев. – Жри, падла! Получи!

Ловко и быстро, точно всю свою жизнь пользовался именно этим оружием, Олег сменил магазин, выбросив прочь пустую пластиковую коробку, и кинулся к намеченной прежде цели. Казалось, вокруг встала стена сплошного огня, но старший сержант рвался именно туда, в пламя, сквозь него, к своим, наконец, нашедшими в себе силы дать отпор противнику. Огонь плевался в лицо прожигающими насквозь брызгами, и когда рядом ударил очередной снаряд, весь мир для Олега залило нестерпимо ярким светом, а затем сияние мгновенно уступило место непроглядному мраку. Последней осознанной мыслью сержанта было: "Проклятье, опять!".

Полковник Эндрю Макгуайр, невольно улыбаясь, следил за тем, как от медленно оторвавшегося от земли вертолета бежали, придерживая тяжелые, до отказа набитые припасами десантные ранцы, бойцы, последние из тех, что в первой волне десанта должны были захватить плацдарм. Молотя лопастями винта воздух, смешанные с дымом и пылью, взметенной множеством взрывов, UH-60A "Блэк Хок", мгновенно полегчавший на добрых полторы тонны – столько весило отделение бойцов со всей амуницией, оружием и боекомплектом, достаточным для нескольких часов боя – развернулся, набирая высоту и направляясь на юг, в сторону гор.

Позже, перевалив через хребет, вновь приземлившись на летное поле тбилисского аэропорта, приняв на борт новую порцию солдат и оружия, а в баки – сотни галлонов топлива взамен сожженного в первом вылете, вертолет вернется, чтобы доставить подкрепление оказавшимся в окружении многочисленного противника десантникам, среди которых оказался и сам полковник Макгуайр. Там, по другую сторону гор ждали своей очереди одиннадцать тысяч бойцов Сто первой

воздушно штурмовой дивизии, и здесь тоже ждали, ждали их появления, которое означало одно – надежду на победу, на то, что удастся выстоять, дождавшись помощи, сломив хребет врагу.

– Полковник, сэр, – к Эндрю Макгуайру, устало стащившему с головы кевалровую каску, казавшуюся легкой и удобной лишь тем, кому не доводилось пробыть в ней добрых полдня, подскочил темнокожий офицер, капитан, если верить двум "шпалам" на его петлицах. – Полковник, рота "Дельта" закончила высадку. Мы сейчас разворачиваем минометы и пулеметы, сэр!

Четвертая рота десантировалась последней, и пилотам пришлось проявить чудеса мастерства, прорываясь сквозь огонь русских штурмовиков. Удалось не всем – один "Черный ястреб" со своим экипажем и отделением бойцов коснулся земли грудой горящего металла, когда выжить становилось попросту невозможно. И все же, несмотря на потери, на лихорадочное и яростное сопротивление, батальон оказался там, где и должен быть оказаться, как и два других батальона, укреплявших позиции в южной части аэропорта, приспосабливая под огневые точки разрушенные строения, наваливая перед пулеметами брустверы из битого кирпича и бетонных плит, выкорчеванных взрывами.

– Занимайте позицию на западной стороне летного поля, капитан, – приказал Макгуайр. – И поторопите своих парней. Я понимаю, что все устали, но каждая секунда сейчас на счету, поверьте мне.

– Полагаете, сэр, русские будут атаковать снова? Кажется, мы славно потрепали их!

– Русские заставили уважать себя, во всяком случае те, что остались там, – полковник указал на остовы бронемашин, выгоревших, кажется, полностью. Едва ли в этих железных коробках, покрытых копотью, осталось хоть что-то от их экипажей, что можно было предать земле, отдав последние почести храбрецам. – У них есть хорошие солдаты. Нет, черт возьми, – отличные солдаты!

– Последние там и лежат, сэр. Эти их атаки – жест отчаяния. Русским нужно спасти лицо.

– Они будут атаковать до тех пор, пока на той стороне останется хоть один солдат, способный поднять оружие… или пока хоть один из нас еще будет в состоянии вести бой. Не думайте о компромиссах, ждите пощады, и будьте готовы сами не щадить врага. – И, словно внезапно разозлившись: – Выполняйте приказ, капитан!

На земле не унималась напряженная суета, в которую влился и умчавшийся рысью капитан. Бойцы Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, едва успев ступить на землю, спешили занять свои позиции, разворачивая оружие, торопливо оборудуя укрытия и огневые точки по периметру летного поля и в развалинах разрушенных только стихнувшим боем построек. Под нервные крики злых сержантов десантники, сами тоже нервные, злые и изрядно напуганные тем, что видели вокруг, спешили занять оборону – никто не намеревался рассчитывать только на удачу и слепую прихоть случая.

Но и в небе не стало спокойнее. Десантные геликоптеры "Блэк Хок", высадив десант, выбросив вслед бойцам снаряжение, которого уже казалось слишком мало, исчезли на горизонте, уйдя в сторону границы. Вместе с ними легли на обратный курс и тяжеловесные "Апачи" – экипажи "летающих танков", израсходовав почти весь боекомплект и большую часть запаса топлива, тоже спешили добраться до базы, чтобы вновь заправиться, набить снарядами патронные ящики и вернуться сюда, одним своим видом вселяя уверенность в сердца оставшихся в кольце врагов, пусть растерянных и ошеломленных, десантников. Вертолеты улетали, растворяясь там, где земля смыкалась с небосводом, а навстречу им мчались новые.