Вечер потрясения

Завадский Андрей Сергеевич

– Товарищ генерал, стоит атаковать немедленно, – предложил кто-то. – Пока мы ждем, янки не сидят без дела. Они доставят сюда людей и боеприпасы, укрепят оборону, и тогда мы опять понесем большие потери.

– Мы пустили им кровь, но там все еще три батальона против двух наших, – напомнил Буров. – Если опять не сумеем сломить их, то вновь собраться с силами для очередной попытки противник нам не даст. Стянем в город всех, кого можно, и тогда уж начнем, чтобы наверняка!

Время играло вовсе не на защитников Грозного, и командующий федеральной группировкой понимал это. Обладая свободой маневра, имея в своем распоряжении сотни вертолетов,

американцы смогут действовать без всяких ограничений. Бронемашины и самоходки не смогут помешать геликоптерам высаживать подкрепления на летное поле, по периметру которого уже успели укрепиться американские десантники. Нужно было действовать, тем более, три батальона вооруженных винтовками бойцов мало чего стоят против даже одного батальона на боевых машинах пехоты БМП-2, но Сергей Буров медлил, и сам не мог признаться себе в том, что просто боится отдать приказ, которого уже ждали столь многие.

Ранее, увидев, как горят расстрелянные американцами в упор танки Т-62М, генерал впервые испытал страх, ощутив вдруг собственную слабость, и это было полной неожиданностью для того, кто всегда втайне верил в собственное могущество. Враг должен был бежать, должен был в ужасе сдаваться, но вместо этого отступили как раз люди Бурова, после того, как число потерь стало слишком велико. И теперь, уже наверняка обеспечив перевес над врагом, пока лишенным всяческой поддержки, генерал страшился, что новая атака завершится неудачей, что наступление принесет только трупы. И потому он мешкал, невольно позволяя врагу лучше подготовиться к обороне.

– Американцы наверняка уже бросили в наступление наземные силы, – напомнил начальник штаба танкового батальона, старший из выживших в первом бою офицеров. – Десятая пехотная дивизия, хотя и называется легкой, разгромит нас. Нужно покончить с десантом и готовиться к обороне города всерьез, если хотим выжить, товарищ генерал! Лучше сейчас потерять даже целую роту, атаковав немедленно, чем потом, когда враг подтянет сюда главные силы, погибнут все наши бойцы. И они сами понимают это. Все ждут приказа, так отдайте же его!

Сергей Буров медлил, чувствуя неуверенность, переходящую в страх. Ему достался сильные и смелый противник, готовый даже в меньшинстве сражаться до конца, отважно отражая атаку за атакой. Время было на исходе, но решиться и скомандовать наступление генерал не мог, как ни пытался перебороть себя.

Командующий федеральными силами в Чечне не знал, что на этот раз промедление не грозит действительно дурными последствиями. Наземные силы противника, огибая Грозный с запада, рвались дальше на север, чтобы создать оборонительный рубеж там, откуда надвигалась на растревоженную Чечню армада русских танков. На время Грозный перестал быть важным и для тех, кто из штабов и тихих кабинетов руководил этой войной. У генерал-полковника Бурова и его соратников появился неожиданный союзник, нанесший внезапный удар, который едва не спутал все планы агрессоров.

Самолет-заправщик терпеливо кружил над водами западной Балтики, величаво проплывая над свинцово-серыми волнами. Скошенные крылья уверенно резали воздух, здесь, на высоте тридцать тысяч футов, слишком разреженный, чтобы им мог свободно дышать человек, но достаточно плотный, чтобы удерживать очередное творение его рук и неуемного разума. Монотонно гудели турбины "Пратт-Уитни", своим мерным гулом вселяя уверенность в сердца пилотов, и завеса облаков на горизонте то приближалась, то

вновь начинала удаляться, когда машина шла на новый виток.

Громадный четырехдвигательный КС-135А "Стратотанкер" – не самый большой, в прочем, самолет в своем классе – был залит авиатопливом под завязку, и экипаж не мог дождаться, когда же, наконец, удастся избавиться от этого груза. Никто не верил всерьез, что сюда сможет добраться хотя бы один русский самолет – все они должны уже были сгореть на аэродромах, превратившись в куски искореженного металла. Но и единственного попадания ракеты, одной короткой очереди из бортовой пушки какого-нибудь "Фланкера" или "Фулкрэма" хватит, чтобы летающий танкер сгорел за считанные секунды, достигнув поверхности моря уже в виде метеоритного дождя из пылающих обломков.

Пятьдесят четыре тонны легковоспламенимого авиатоплива типа JP-5 – максимальная нагрузка, которую могла взять такая машина – означали, что экипаж, все пять человек, не просто сидели верхом на бомбе, они были внутри нее, со всех сторон окруженные смертью, которой хватило бы и ничтожной искры, чтобы на высоте десять тысяч метров разверзлись ворота в ад. И потому пилоты, люди бывалые, могущие держать себя в руках в самых сложных ситуациях, нервничали, хотя каждый старался скрыть это от своих товарищей. И тем тягостнее было ожидание, когда летчикам попросту нечем было заняться, пребывая в добровольном заточении в тесноте кабины огромного "Боинга". Автоматика удерживала самолет на заданном курсе, водя его по кругу радиусом полсотни миль, и людям даже не было нужды следить за работой автопилота.

– Наши парни на подходе, – штурман внезапно напрягся, подобрался, взглянув на командира экипажа. – Вижу их!

Первый пилот тоже насторожился – сейчас начнется самое важное, то, ради чего они и оторвались от земли, не без труда преодолев силу гравитации, ради чего и болтались здесь, в кажущемся совершенно пустым небе, теряя час за часом. И не они одни – в этом районе ожидали подхода ударных групп, волна за волной исчезавших на востоке за горизонтом, еще не меньше полудюжины заправщиков всех типов и мастей, все, что могло летать и делиться топливом прямо в небе. Мощные "Икстендеры", потрепанные, но надежные "Геркулесы", и точно такие же "Стратотанкеры", тоже проверенные временем, этакая дорожная заправка, чтобы спешащие по своим делам водители могли не отвлекаться, следя за показателем уровня горючего.

Заправщики, величаво кружившие в поднебесье, монотонно ходили друг за другом по кругу, и точно такую же картину можно было наблюдать ныне едва ли не над всей Балтикой. Десятки летающих танкеров всех типов расположились вдоль маршрута движения ударных групп, часами барражируя каждый в отведенной только ему зоне, чтобы идущие к цели истребители или те машины, что уже возвращались на свои базы, успешно выполнив задание, могли пополнить запас горючего, без проблем добравшись до цели, где бы они ни находилась.

Очередная волна боевых самолетов появилась, как и следовало, с юго-запада, придя от побережья Германии. Командир экипажа насчитал не меньше трех десятков машин, в основном – тяжелые F-15E "Страйк Игл". Из-под плоскостей истребителей, способных поднять одиннадцать тонн смертоносного груза, грозно топорщились обтекатели управляемых ракет, под фюзеляжи и массивные короба боковых воздухозаборников были прицеплены гроздья бомб, и всему этому вскоре предстояло внести свою лепту в хаос, воцарившийся ныне на западных границах России.