Вечер потрясения
Шрифт:
Цель становилась все ближе, и пилоты в кабинах низко стелившихся над холмами самолетов нервно стискивали рычаги управления. Время вдруг сорвалось с места в галоп, многократно ускорив свой бег. Все решали считанные минуты – столько было у пилотов, что вели в атаку тяжеловесные и стремительные F-111F "Эрдварк", и столько же было у защитников города, чтобы обнаружить угрозу и отразить молниеносный удар. Бой еще шел на дальних подступах к городу, взмывали в небо ракеты "земля-воздух", а навстречу им из поднебесья бесшумно мчались опережавшие звук AGM-88A HARM, скользившие, точно по струне, по протянувшимся от
Проскальзывая под лучами немногочисленных уцелевших локаторов, бомбардировщики уже мчались над пригородами Волгодонска, и где-то вдалеке, у самого горизонта, можно было разглядеть сверкавшую в лучах майского солнца гладь водохранилища. Ревели турбины, все чаще стучали сердца, и каждый удар отдавался в ушах пилотов шумом струящейся по жилам крови.
– Пятьдесят миль до цели, – доложил второй пилот головного бомбардировщика, не отводя взгляда от экрана. – Мы на границе зоны нанесения удара!
В отличие от более современного F-15E "Страйк Игл", в кабине "Эрдварка" экипаж располагался не друг за другом, а плечо к плечу, что облегчало взаимодействие, просто позволяя чувствовать поддержку напарника, а это подчас стоило в бою больше, чем самая совершенная техника и самое точное оружие. Летчики могли видеть друг друга, не полагаясь лишь на переговорное устройство, вмонтированное в шлемы, и теперь, обменявшись взглядами, они уверенно кивнули, этим скупым жестом демонстрируя свою готовность к бою.
Обрушив на замерший в ожидании беды город волны пульсирующего рокота, пара F-111F промчалась над Волгодонском, и под широко раскинутыми крыльями бомбардировщиков лоскутным пестрым одеялом мелькнули жилые кварталы. Редкие прохожие, застигнутые появлением самолетов под открытым небом, со всех ног бежали в первое попавшееся укрытие, хотя бы под крыши павильонов автобусных остановок, будто там могли спастись. Но летчикам не было дела до суеты перепуганных обывателей.
– Цель прямо по курсу, – сообщил второй пилот, следивший за показаниями бортовой навигационной системы. – Тридцать миль!
– Оружие к бою! Высота – тысяча футов! – И уже на частоте своего ведомого: – "Чарли-два", следовать за мной! Прикрой нашу задницу, приятель!
Щелкнув тумблером на приборной панели, второй пилот отключил предохранители, и теперь оставалось только коснуться кнопки сброса, отправив в свободный полет смертоносный груз "Эрдварка" – две планирующие бомбы GBU-15, доставленные сюда, в Европу, из Азии, за тысячи миль. Всего две бомбы, намного меньше, чем мог в одном вылете сбросить на головы врага тактический бомбардировщик F-111F, способный поднять до тринадцати с половиной тонн груза, но сейчас вовсе не количество, не грубая сила, воплотившаяся в калибре боеприпасов, а точность играли решающую роль.
Командир эскадрильи, все подразделение которого сейчас уменьшилось лишь до одного звена, потянул на себя рычаг управления, заставляя изрядно полегчавший во время полета – большая часть топлива во внутренних баках уже сгорела яростным пламенем в турбинах "Эрдварка" – самолет вскарабкаться на полтысячи футов, удаляясь от земли. Пилот не оглядывался, зная,
– О, черт! Зенитные орудия!
Командир экипажа, принявший управление на себя, рванул рычаг штурвала, заставляя все еще остававшийся тяжелым и весьма неповоротливым "Эрдварк" развернуться на девяносто градусов, перпендикулярно прежнему курсу, уходя из-под огня.
– Мы в захвате, – закричал второй пилот, уже колдовавший над консолью. – Сбрасываю дипольные отражатели!
Ворох мелко нарезанной фольги рассыпался под брюхом маневрировавшего бомбардировщика, превратившись на экране русского радара управления огнем в сотни отметок, каждая из которых могла быть истинной целью, а могла и ничего не значащей "обманкой". Чтобы решить эту непростую задачу, командиру зенитной установки "Шилка" понадобилось несколько десятков секунд, и его противнику хватило этого, чтобы выполнить свой замысел.
– Второй заход, – приказал командир экипажа, сам возвращая самолет на боевой курс. – Полная готовность! Начать прицеливание!
Головки самонаведения подвешенных под корневой частью крыла "Эрдварка" бомб "прозрели", и на экране, установленном в центре приборной панели, второй пилот увидел панораму города с высоты птичьего полета. Все большую часть монитора занимала сверкающая гладь водохранилища, и там, где встречались земная твердь и водная масса, и находилась заветная цель.
– Есть захват, – сообщил летчик. – Вижу цель.
В центре экрана, точно в перекрестье прицела, возник извилистый гребень дамбы, опоясывавшей искусственное море с юга, стеной отделявшей от него город. Железнодорожная линия, проходившая по этому гребню, и была той мишенью, ради поражения которой экипаж преодолел огромное расстояние, пройдя через воздушное пространство трех стран и теперь появившись здесь, над чужим городом в сердце чужой земли.
– До цели двенадцать миль! Готов к сбросу!
"Эрдварк", рассекая воздух широко расставленными плоскостями, мчался к плотине, сдерживавшей тысячи тонн воды, вздымавшиеся выше крыш домов. Цель была все ближе, но все-таки не достаточно близко, чтобы быть уверенными в успехе – бомба GBU-15 могла преодолеть и полсотни верст, будучи сброшенной с самой границы стратосферы, но на малой высоте с целью требовалось сблизиться вплотную.
– Десять миль, – продолжал отсчитывать второй пилот, удерживая дамбу в прицеле и ожидая разрешающего сигнала системы управления оружием, с огромной скоростью решавшей сейчас сложнейшую задачу, рассчитывая вероятность успешной атаки. – Восемь миль!
Там, внизу, "Шилка", взревев дизельным двигателем, выскочила из узкого переулка, где укрывалась от преждевременного обнаружения врагом, на широкий проспект, грозно поводя массивной башней и взметнув связку стволов едва не в зенит. Наводчик все же смог определить настоящую цель в мешанине помех, теперь указывая верное направление огня. Все решали секунды, и время играло за агрессоров, дав им шанс.