Вечер потрясения
Шрифт:
Этот бой выиграла артиллерия – всем прочим осталось лишь пройти по полю сражения, собирая трофеи и добивая чудом уцелевших врагов. "Гвоздики" посылали снаряды два ли не в зенит, и те, совершая неуправляемый полет по весьма крутой траектории, почти отвесно обрушивались на линию обороны американцев, погребая защитников аэродрома под грудами битого кирпича и бетонной крошки. Некоторые же самоходки, позиции которых находились в близости от аэродрома, выкатывали едва ли не на летное поле, огнем прямой наводкой расчищая путь выдвинувшимся вперед танкам Сорок второй гвардейской мотострелковой дивизии. Старые, но надежные Т-62М молотили из пушек и спаренных пулеметом, подминая
– Огонь не ослаблять, – надрывался генерал Буров. – К черту потери, не останавливаться ни на секунду! Сомните их, пока чертовы янки не опомнились!
Американцы подготовились неплохо, использовав все доступные средства, но подавляющее превосходство во всем – технике, людях, боеприпасах – было не на их стороне. Несколько танков и бронемашин подорвались на минах, другие оказались жертвами противотанковых ракет и гранатометов, что вели огонь в упор со считанных десятков метров. Но это была агония – орудия и минометы вели шквальный огонь, снаряды падали в опасной близости от собственной пехоты, следовавшей за танками, и ответные выстрелы звучали все реже.
– Противник отступил к зданию терминала и пытается закрепиться там, товарищ генерал! По расчетам, там может быть до двух рот пехоты с портативными противотанковыми средствами!
– Танкам – стоп, – немедленно среагировал Буров – каждый танк был тем более ценной фигурой, чем меньше их оставалось в строю, так что нечего жертвовать боевыми машинами в бессмысленных лобовых атаках. – Передайте целеуказание артиллеристам и минометчикам. Если янки не сложат оружие – сравнять терминал и всех, кто находится там, с землей!
– Так зачем же медлить? Хватит и одного залпа, можно отдать приказ прямо сейчас!
– Нам нужны пленные, нужны заложники, живой щит, – неожиданно сообщил генерал. – Численный перевес все равно на стороне врага, но, надеюсь, американцы не станут бомбить собственных солдат. Поэтому я хочу дать янки шанс остаться в живых – они еще могут послужить нам!
Приказ разнесся по эфиру, и стальная волна словно лишилась своей мощи – цепь танков Т-62М замерла не более чем в километре от обугленного, зиявшего многочисленными проломами и пробоинами от снарядов здания терминала аэропорта. В прочем, остановились не все. Сергей Буров видел со своего наблюдательного пункта, может, вынесенного чуть ближе к переднему краю, чем следовало, как одна из машин вырвалась из строя, приблизившись метров на триста к зданию, в стенах которого укрылись последние оставшиеся в живых американские бойцы.
– Идиот, – сокрушенно выдохнул кто-то за спиной генерала. – Глупец! Куда?! Назад! Жми назад!
Сразу несколько окон терминала озарились неяркими вспышками, и к танку устремились огненные стрелы реактивных противотанковых гранат. Залп американских десантников был точен. Несколько гранат все же "сняли" навешанные на борта Т-62М решетчатые экраны, и струи плазмы бессильно лизнули броню, но, по меньшей мере, два выстрела оказались достаточно точны – одна из гранат угодила в скулу башни, вторая – в лобовой лист корпуса, точно над местом механика-водителя. Внешне все выглядело скромно – вспышки на броне, искры, и танк неподвижно застывает напротив входа в терминал. Но каждый, кто видел это, знал, что экипаж превратился в обугленные головешки за пару секунд, когда боевое отделение наполнилось огнем почти космической температуры.
– Огня не открывать, – рявкнул Буров, зная, что танкисты могут, забыв про приказ, поквитаться с американцами за жизни товарищей, парой залпов сровняв с землей терминал и под
Буров еще что-то гневно, с властным нажимом говорил, когда сразу два танка вспыхнули, с грохотом разлетевшись на куски, и генералу показалось, что за секунду до этого что-то мелькнуло в небе, оставляя за собой чуть заметным дымный след. А затем небо разорвалось потоком огня, и командующий увидел, как в башню и корпус еще одного Т-62М вонзаются десятки трассирующих снарядов, прошивая стальную броню, точно бумагу. А мгновение спустя над полем почти выигранного боя с ревом промчались две черные тени, два вражеских самолета.
– Воздух!!! Все в укрытие!
Кто-то подхватил Бурова, оттолкнул, сбил с ног, повалив на землю, и сам навалился сверху, и тотчас земля дрогнула от взрыва, зазвенело в ушах, а в нос ударил кислый запах пороховой гари и горелой человеческой плоти.
– Это бомбы! Черт, рядом совсем легли, – с каким-то странным удивлением произнес кто-то рядом – голос звучал глухо, невнятно, словно в уши Бурова было набито по пачке ваты. – Да, еще бы метров пять правее… Эй, что с генералом? Он цел? Что с ним?!
Тот, кто собой закрыл Бурова от американских бомб, слез с генерала, протянув руку, чтобы тот смог подняться – командующий узнал в молодом майоре одного из штабных офицеров – помог отряхнуть порядком запачкавшийся камуфляж. А Буров, не обращая внимания ни на испуганную суету, ни на окровавленные, разорванные на куски тела своих бойцов и офицеров, разбросанные всюду, пристальным взглядом провожал пару штурмовиков "Тандерболт", продолжавших поливать огнем ворвавшиеся на летное поле русские танки и бронемашины.
– Товарищ генерал? Товарищ генерал, вы целы? Все в порядке?
– Какого черта? – с неожиданной злобой рявкнул Буров, заставив встревоженного офицера испуганно отскочить на пару шагов назад, наткнувшись на чье-то тело и едва не повалившись на него. – Это американцы! Немедленно сбить штурмовики! Уничтожьте их! Продолжить атаку! Прикончите всех янки!
Звено "Тандерболтов", замкнув круг над аэродромом Грозный-Северный, вновь заходило на цель. Штурмовики были готовы обрушить на своих врагов губительный огонь семиствольных пушек "Эвенджер", шквал огня, для которого не было преград. И на земле видели угрозу, а потому не дожидались приказа генерала. По штурмовикам разом ударили зенитные пулеметы ДШКМ с уцелевших танков, к ним присоединились и автоматические пушки БМП-2, поставившие на пути "Бородавочников" плотнейшую завесу, сотканную из свинца.
Один из американских пилотов не выдержал – даже зная, что ты защищен прочной броней, трудно вести самолет, когда в лицо хлещет пламя, когда сотни трассеров, кажется, направлены только в тебя. Летчик отвернул, набирая высоту, и в этот миг "очнулась" самоходная зенитная установка "Шилка", дожидавшаяся своего часа, укрывшись между домов, там, куда не проникали обращенные вниз из поднебесья взгляды американских самолетов-шпионов. Четыре ствола ЗСУ-23-4 могли пригодиться и при атаке позиций американских десантников, но Буров решил придержать ее, и теперь поток малокалиберных снарядов буквально разорвал "Тандерболт", отрубив один из двигателей, пробив плоскости, добравшись до топливных баков. Удивительно, но штурмовик не загорелся – с земли видели, как истерзанный самолет ушел куда-то на юг, скрывшись за горизонтом, и, как ни пытались, не услышали отдаленный грохот взрыва.