Вечера занимательной арифметики

Котов Александр Яковлевич

— Мы уже думали, ты серьёзно ранен! Нашёл волка?

— Нет, Ёкаи не оставляют следов, — покачал я головой, усаживаясь в позу лотоса на свободную подушку. — Есть погибшие? Пострадавшие?

— Умер ниндзя, — покачал головой ведающий Рю с горечью. — Лазарет полностью забит. Вывихи, переломы и, к несчастью, один укус.

— Укус? — всё внутри меня напряглось. — Зараза есть?

— Пока сложно сказать… — протянула куноичи слева в повисшей тишине.

— Рокеро укусили за ногу, — наконец проговорил Рю, глядя на меня. — Рана сильная, выше колена. Появились первые признаки заражения — потемнение кожи вокруг и крупные чёрные молнии расходятся

от раны. Боюсь, скоро наш кузнец перестанет быть человеком.

— И что… с ним станет? — каким-то не своим голосом спросил я. — Он превратится в волка?

— О, вряд ли, — покачал головой Рю. — Он станет демоном, способным менять обличия. Ненависть и злость захлестнёт его душу, очерняя, уничтожая и поглощая. И, когда от человека в ней ничего не останется, Рокеро уйдёт в лес, где вскоре тоже начнёт охоту на людей, чтобы утолить вечный голод.

— И… ничего нельзя исправить? — спросил Такуя, держась за плечо. — Меня это, слава богу, миновало. Но ещё бы немного…

— Мы пока не знаем, можно ли остановить изменения, — вздохнул старик, — так что ничем не поможем Рокеро. Можем только помолиться за него и выбрать ему милостивую участь.

— Отпустить в лес? — спросила куноичи, но ей никто не спешил отвечать.

— Убить, пока он ещё человек, — озвучил вслух я мысль Рю. — Простите, но я не стану в этом участвовать. Убивать врагов — можете рассчитывать на меня. Но друга я не посмею тронуть. Даже так.

С тех пор как я это сказал, прошло два дня, а я уже успел здорово поменять свои убеждения. Я всего дважды был у Рокеро, но этого хватило. За ним ухаживала куноичи по имени Хотэру, добрая девушка игрок. Я успел с ней разобщаться, узнал, что она медсестра по образованию, так что это её способ внести лепту в игре. Она плохо сражалась, и роль куноичи едва ли ей подходила, но как лекарь она не успела подтвердиться, так что вынуждена была брать оставшиеся роли.

Сейчас я, вырвавшись из круга суеты, направлялся в больницу. Меня не очень волновала судьба нпс, но я не прочь был провести время с Хотэру и заодно узнать, какие последствия заражения меня ждут. Видимо, чем масштабнее рана, тем скорее происходит переход. Моя царапина выглядела всё хуже, но никаких ощутимых изменений пока не несла. Чего не скажешь о Рокеро. В последний раз, как я его видел, он уже не мог внятно говорить. Изо рта шла пена, а когда-то карие глаза превратились в почти прозрачные.

От раны исходил жуткий гнилостный запах, несмотря на все старания Хотэру. Видимо, магические ранения не поддавались восстановлению. Это давало шанс, что раз моя царапина затянулась, то я вовсе и не заразился. Ну или что тело поборет такую минимальную дозу. Но, когда я вошёл в «палату» к бывшему кузнецу, мне сразу поплохело. Рокеро рычал, хрипел, скрёб ногтями подоконник и скрипел зубами. Хотэру боялась к нему подойти, осторожно пятясь. Конечно, это было просто опасно для всех держать здесь Рокеро.

Я вальяжно достал клинок, перехватываясь поудобнее. Медленно подошёл, одним резким взмахом перерезая горло несчастному кузнецу. Я явно перестарался, учитывая, что его голова качнулась, заваливаясь назад, почти полностью отрезанная. Да, мои показатели неплохо увеличились. Мне бы оружие покруче, и я мог бы не бояться большинство обитающих

в округе Ёкаев.

Вот бы и остальные ниндзя также совершенствовались. Такуя оставался слабаком и слизняком, пока от Кена… Чёрт, я забыл посмотреть сообщения! И только я хотел их открыть, как моего плеча коснулась Хотэру. Я дёрнулся, вспоминая, что держу в руке окровавленный клинок, а прямо передо мной лежит безжизненное тело. Да, не лучшее я выбрал время…

— Думаю, лучше вымыть руки, — мягко потащила меня прочь Хотэру, заставив убрать клинок.

Я вымыл и лезвие, и свою кожу, после чего медсестра вызвалась меня проводить. Я примерно понимал, к чему всё это приведёт, но мне было необходимо человеческое тепло. Да, со мной жила Сэцуко, а теперь ещё и Снежинка. Но служанка быстро мне наскучила, а лиса оставалась зверьком, наверняка не умея обращаться в человека. Так что это был облом. Я, в глубине души, теплил надежду, что она будет оборотнем и однажды предстанет передо мной прекрасной девой.

Но нет. Эта снежная жопа жрала из моей тарелки, не стеснялась забираться в ванну, рыла мою одежду и бесконечно хохотала на лисьем языке. Но я был рад тому, что она ни на кого не нападает и спит под боком. Но Хотэру была нужна мне для другого, ровно как и я ей сейчас. В нелёгкое время ты всегда нуждаешься в тепле, всеми способами пытаясь его заполучить. И нам даже повезло, что мы были одинаково настроены. Ну, так мне казалось.

Дома оправдываться не пришлось, так как Сэцуко куда-то ушла, а лиса дрыхла в ванной. Мы с Хотэру облюбовали что-то по типу гостиной, принявшись целоваться и раздевать друг друга. Я ощущал жар её тела, пылающее желание и плавился в нём. Наконец я чувствовал себя по-настоящему желанным, нужным, привлекательным. В этой деревне я настолько зарылся в сражения, проблемы, заразу, что едва не позабыл, каково это трогать упругую грудь, обладательница которой без ума от тебя.

Мне нравилось видеть, как меня хотят. Нравилось чувствовать желание партнёрши, нравилось дразнить её и самому изнывать от желания. Пошлые звуки, смесь наших жидкостей, жаркие сражения за первенство. Хотэру таяла и текла, словно свеча, заливая дом стонами и словами желания. Я хотел, чтобы эти минуты растянулись на часы и дни, но всё хорошее имеет ужасное свойство заканчиваться.

Но мы хотя бы провели какое-то время, позабыв обо всех нависших над нами тяготах. Как бы всё ни было сложно, нужно отвлекаться и позволять телу забыться. Иначе нервы, стянутые в тугой канат, попросту разорвутся.

Она уснула на мне, но я отстранился, вставая на ноги и слегка покачиваясь. Чёрт, как-то после такого хорошего финала и расслабления тело двигалось ещё труднее, чем до этого. Я просто хотел немного воды и прохлады. Налил себе в глиняную чашку, выходя к задней двери и открывая её, чтобы пустить внутрь немного свежего воздуха, морозца и, может, даже снежных хлопьев.

В носу защекотало, когда ветер подул в лицо, оставляя на ресницах белые кляксы. Странный запах витал в воздухе, но я не придал тому значения, просто усаживаясь на пол и наблюдая за красотой японской природы и маленькой деревушки, канувшей в лету много десятилетий назад. Возможно, нечто похожее ещё есть в провинциях Японии, но едва ли в своем первозданном виде.