Вечная история

Малиновски С.

– Да! – только и смог выдавить я.

– Хорошо. Но наслаждаться будешь позже. Сейчас тебя ждёт Гроссмейстер.

– Кто? – не понял я. – Я в шахматы никогда не играл.

– Гроссмейстер, – терпеливо повторил майор, – Александр Никифорович Промахос, комдив и Гроссмейстер наших сил в Афганистане. Он тебя, конечно, два дня назад уже видел. Но протокол должен быть соблюдён. Так что быстрее, он ждёт.

Я заторопился за Ермоленко и, забывшись, полетел со ступенек. Майор коротко ругнулся, подхватил меня за руку и потащил за собой.

– Товарищ майор, а что это за представление?

– Обычное.

Войдёшь, представишься, назовёшь дату инициации, имя учителя – моё имеется в виду. Потом принесёшь присягу…

– Какую? – оторопел я. – Мы уже…

– Это другая! – оборвал меня майор. – Ты, как вампир, должен знать наши законы и исполнять их. Именно в этом ты клянёшься перед лицом Гроссмейстера или Магистра той области, где ты собираешься жить.

– Ух ты! Значит, и законы есть?

– У нас, как в Греции, есть всё! – оборвал меня наставник. – А теперь закрой рот и не тормози. Батя и так не очень доволен.

– Почему? – приказ молчать я проигнорировал.

– Ну хотя бы потому, что я инициировал тебя без его разрешения. Более того, я даже не намекнул, что хочу использовать своё право на ученика. Он действительно мог оторвать мне голову, и был бы совершенно прав. Но мне повезло, мы очень давно знаем друг друга, и, самое главное, у меня было право на инициацию любого человека, которого я сочту подходящим для этого. С его согласия, разумеется. Но с тобой всё получилось неожиданно. Я и сам от себя такого не ожидал.

– А если бы у вас не было этого права? – не удержался я.

– Скорее всего, это меня не остановило бы. Я ведь виноват перед тобой. Если бы не я, ты уже комиссовался бы и жил бы себе спокойно дома. А за ошибки платят.

Он притормозил около штаба. Придирчиво осмотрел меня. Поправил ремень, отряхнул невидимые пылинки, потом удовлетворённо кивнул, и мы вошли в дверь. Уже после представления и принятия присяги, направляясь в казарму, учитель коротко объяснил мне иерархию вампирского сообщества и способ управления им. Оказывается, в каждом городе, где есть хоть десяток вампиров, находится Кавалер или Магистр, который наблюдает за ними и следит за порядком. В крупных городах и столицах республик или областей находятся Гроссмейстеры, а венчает пирамиду Великий Магистр. Вампиры имеют жёстко централизованное управление, которое необходимо столь малочисленной группе людей, обладающих к тому же некоторыми сверхспособностями.

Ни один вампир не может ослушаться своего создателя. Столь же беспрекословно птенцы (молодые вампиры) и их наставники подчиняются Магистрам, Гроссмейстерам и Великому Магистру. Раз в году собирается общий Магистрат. Около шестидесяти вампиров из всех стран мира решают накопившиеся вопросы. Кроме этого, существует ответственность учителя за ученика. До тех пор, пока создатель официально не провёл церемонии, которая соответствует дню совершеннолетия у людей, он отвечает за поступки и ошибки своего подопечного собственной жизнью. За самостоятельных вампиров отвечают Магистры и так далее. Всё это необыкновенно распалило моё любопытство, но майор только ухмыльнулся и пообещал, что всё расскажет. Благо времени у нас теперь даже больше, чем надо, а пока посоветовал снова поторопиться, потому что меня уже ждут.

В казарме меня действительно ждали. Я оторопел от такой радостной

и тёплой встречи. И только потом понял, что можно прожить сто и больше лет и не увидеть ни одного вновь инициированного. Вампиры на самом деле не торопились создавать себе подобных, прекрасно понимая, к каким катастрофическим последствиям это может привести. Право на ученика зарабатывалось долгие годы. Его не спешили реализовывать. Майор, например, получил его около тридцати лет назад. Но в ту минуту я не знал этого, а просто растерянно озирался по сторонам. Было неописуемо приятно находиться в окружении людей, таких же, как и ты сам. И то, что я альбинос, ничего не значило для них. Впервые за свои восемнадцать с половиной лет я не чувствовал себя изгоем. У меня появилась семья, которая принимала меня, любила и готова была защищать от любых бед. Больше никогда я не был одинок. А мой второй отец стоял рядом, и я знал, что он без колебаний отдаст за меня жизнь…

Новелла II

– Итак, товарищи курсанты, сегодня темой нашего занятия будет книга Владимира Ильича Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме»…

… Монотонный голос преподавателя навевал тоску. На фразе «Книга была написана в тысяча девятьсот двадцатом году…» я отключился. В полудрёме я вспоминал ставшую родной роту и майора Ермоленко. Трудно было поверить, что я отслужил уже больше года, а сейчас, как дурак, сижу на занятиях в школе прапорщиков. Сюда я, кстати, попал тоже по вине моего ротного. Невольно вспомнилась одна из бесед, которая предварила моё обучение…

…К этому дню прошло уже около трёх месяцев с момента моего перехода в первую роту, и майор впервые вывел меня на солнышко за пятнадцать минут до заката. Но даже эти слабые лучи вызывали во мне смутное опасение. Однако ротный – вампир со стажем, и отлично знает, что делает, поэтому я не спорил…

Ожидая наступления ночи, мы разлеглись на зелёной травке. Делать было особо нечего, и я задал ротному вопрос:

– Товарищ майор. Ну, насчёт наших способностей мне всё более-менее ясно. А вот, ради интереса, сколько мы можем прожить?

Майор усмехнулся, закинул руки за голову и, прикрыв глаза, начал негромко объяснять:

– В среднем нормальный вампир живёт около пятисот лет…

– А потом что, – не удержался я, – надоедает?

– Наглым становится, – майор лениво приоткрыл один глаз. – А ты, похоже, и до ста не дотянешь.

Я промолчал.

– Продолжаю, – как ни в чём не бывало, майор вновь зажмурился. – Дело в том, что к пятистам годам притупляются все чувства. За это время ты испытываешь столько всего, что приходят апатия и равнодушие. А это для вампира – смерть. Он становится неосторожным и безразличным.

– А этого можно избежать?

– Этого сложно избежать, – задумчиво отозвался майор, – для этого мы вас и учим. Надо очень любить жизнь, искать новые ощущения. Иначе всё. Конец! Но чаще всего те, кто понимает, в чём дело, поступают проще. Впадают в спячку.

– Что? – я от удивления аж подскочил.

– То! Вздремнёт себе вампир лет пятьдесят или больше – и снова как огурчик. Бодр и весел.

– А питание?

– Ну, в летаргии оно ни к чему. Правда, потом, после пробуждения, надо откапаться. И всё.