Вечная любовь
Шрифт:
– Это мое! Все, теперь можешь повернуться. Идем!
Внутри пещера оказалась довольно большой. Солнце освещало её, попадая в многочисленные трещины сверху. По дальней стене, перепрыгивая с камня на камень, струился ручеек.
– Здесь нельзя разжигать огонь, зато вдоволь чистой воды и можно укрыться как от непогоды, так и от нескромных глаз. Ты как себя чувствуешь?
Ульяна пожала плечами. Она так и не смогла разобраться в своих мыслях, не было времени. Зато теперь, кажется, его появилось слишком много.
Ланни подставил руки под
– Только здесь такая вкусная вода! Попробуй!
Уля молча уселась на низкий каменный выступ и подставила лицо солнцу:
– Она его не любила.
– Что?
– Ланни стряхнул с пальцев воду и подошел поближе.
– Ты о чем?
– В этот раз я слилась с Принцессой слишком сильно. Ланни, - в карих глазах плескалась такая боль, что Цилинь отступил на мгновение, но тут же снова подошел ближе, - понимаешь, она не любит Шона. И никогда не любила.
– Ты не права. Принцесса любила Тигра. А вот он её - нет. И все эти... легенды выдумал для того, чтобы задурить головы.
Уля нахмурилась и резко встала:
– Он придумал? Или все остальные дружно пытались меня убедить, что Принцесса пострадала из-за любви к своему телохранителю?
Цилинь уселся рядом и сощурился, посмотрев на солнце:
– Я бы так не сказал. Это не так-то просто, составить подобный заговор. Хотя... Ты же общалась в основном с подчиненными Аиджи. Шон тоже её раб... Знаешь, если хорошо подумать, то это вполне реально: заморочить тебе голову, заставить поверить, влюбиться... и использовать так, как нужно. Хорошо, что ты вовремя раскусила этого предателя!
– Тогда, - Уля повернула голову и посмотрела прямо в зеленые глаза собеседника. Они искрились, как драгоценные камни, и казались бездонными.
– Тогда скажи мне, помощник Небесного Владыки, за что так жестоко наказали Тигра, если не за любовь?
– Неужели ты считаешь Небесного владыку бездушным? Настолько, что он разлучил влюбленных ради каких-то Врат? Поверь, у господина было достаточно возможностей обратить развитие миров в другую сторону. Тигр лишился своего зверя из-за предательства! Он обманул не только Небесного императора, но и Лишану. Заставил её поверить в то, что любит. Есть ли грех страшнее?
Ульяна сделала несколько шагов. Её мотало как пьяную. Голова болела от мыслей. Но лишь одна доставляла неудобство:
– Но ведь и ты рассказывал мне о неземной любви телохранителя и Принцессы. Убеждал, что дело в ней... и что...
– А ты бы поверила... тогда? Если бы я пришел и сказал: Тигр врет! Он только хочет положить тебя на алтарь и открыть Врата!
Уля отвернулась. Слишком много мыслей! Голова кружилась, но Ланни ждал ответа:
– Не поверила бы.
И добавила тихо, так, что и сама не расслышала:
– И теперь не верю!
– Что?
– Цилинь заметил, как шевельнулись губы.
– Я устала. Можно немного поспать?
– Конечно!
– Ланни тут же скинул
– Вот, здесь солнышко, камень успел прогреться, не замерзнешь.
– Спасибо!
Ульяна свернулась клубочком. Из глаз медленно текли слезы.
Она не верила больше Шону. Не верила Цилиню. Но главное - не верила себе. Потому что в памяти ясно встали ровные строчки дневника Лишаны. Каждая буква в них была пропитана любовью. Неужели Принцесса, дочь самого бога, не ощутила фальшь? Или просто не захотела? И что делать с теми чувствами, что сама Ульяна испытывала к Шону? Даже будучи отражением эмоций Принцессы, они ослепляли.
Так почему теперь, находясь на грани бытия и небытия, ни разу не вспомнила о том, кому верила безраздельно?
Ланни разбудил её уже в сумерках. Тело затекло от лежания на жёстком камне, да и тепло уже сменилось тянущим холодом.
Умывшись и напившись как следует, Ульяна вышла из пещеры.
Где-то далеко внизу шептало и шевелилось море. Оно напоминало огромного, неизвестного зверя, опасного, но сейчас умиротворенного, и оттого спокойного.
А вверху переливались алмазной крошкой звезды. Ульяна так засмотрелась на это великолепие, что споткнулась, и только сильная рука Лани не позволила сорваться по крутому склону:
– Осторожнее!
Он не выпустил её ладонь, пока не подвел к берегу. В небольшой заводи колебалась на волнах крохотная лодка:
– Надеюсь, тебя не укачивает?
Ульяна послушно скользнула внутрь. Суденышко дернулось под ногами, едва не выкинув пассажирку в воду.
– Сядь!
– велел Ланни и, отвязав веревку, перемахнул через борт. Вокруг его ног тут же расползлась лужа.
Скрипели уключины, нос лодки то задирался к звездному безлунному небо, то ухал вниз, заставляя желудок подскакивать к горлу.
Борьба с качкой отнимала много сил, Ульяна даже перестала думать о Шоне. А заодно о Принцессе. Это было благом, и когда дно заскребло о песок, даже расстроилась.
Но переживать времени не было: впереди ждал ночной переход через покрытые лесом холмы.
К утру Ульяна едва передвигала ноги. Страдать об обманутых ожиданиях сил тоже не осталось. Хотелось одного: упасть прямо тут, под кустом, умереть.
Но фигура Ланни неизменно маячила впереди. Он то и дело оборачивался, а на особо тяжелых участках брал за руку. Несколько раз подставлял спину, предлагая понести, но Уля с возмущением отвергла этот способ передвижения: чай, не ребенок!
Когда прибыли на место, она не поняла. Просто Ланни подошел к очередным зарослям, протянул руку и... открыл дверь.
– Заходи. Переждем день, а вечером снова в путь.
Уля едва смогла сделать несколько глотков воды из фляжки, которую все это время тащил Цилинь, и отрубилась.
Она не слышала, как Ланни перекладывал её на ворох сухой травы, как укутывал покрывалом, которое хранилось тут же, в сундуке. И как устраивается рядом, чтобы поделиться живым теплом собственного тела.