Вечная полночь
Шрифт:
Таков был мой план. С той разницей, что на полпути к дому дяди Снузи в вечно повторяющейся сцене в «Байках из склепа», Фишерман из Мэна появился у моей койки. Прямо-таки появился! Угрожающие очертания этого крепкого морского волка в желтой плащовке от шляпы с макинтошем и до бахил по пояс замаячили надо мной. На его густых усах висели анчоусы, а он все задавал мне одни и те же безумные вопросы. «В каком городе ты живешь?», «Когда у тебя день рождения?» И неизменный: «Сколько пальцев?»
Ладно, возможно я действительноиграл неосознанно. Возможно я скакал по спальне, словно обдолбанный Джерри Льюис, выделывая беспорядочные фигуры
Доподлинно известно, что когда рыбак, превратившись в фельдшера в полном облачении пожарника, решил, что я не стою насильственной транспортировки в Камарильо — где закрыли Чарли Паркера — моя жена взяла ход событий в свои руки. Несмотря на свою миниатюрность и хрупкость, Сандра запросто натянула смирительную рубашку на мою промокшую спину. Немногим более активно пришлось потрудиться над засовыванием моих трясущихся нестойких конечностей в какие-то джинсы. То же самое с носками и ботинками. Очень скоро меня стащили с пропитанного потом матраса, привели в относительно негоризонтальное положение и потащили через парадную: в одной лапе ключи от машины, в другой шестнадцать помятых баксов.
Прощай семья. Прощай эрзац порядочной жизни.
Не более чем через пять минут команда скорой помощи при передозировках погрузилась обратно в свою пожарную машину, оглушительный визг тормозов еще висел в воздухе. Я поковырялся с ключами от своего яппомобиля и направился туда, что на языке злоупотребительной индустрии зовется новой задницей.
С того момента выгнанный на улицу, изнуренный наркотой, в расхлестанных чувствах, блюющий в машине, купленной мне ТВ, хотя я и слинял из жизни, которой за нее расплачивался, и пошел по дорогам, настолько расходящимся, что они могли снова встретиться лишь в некой опиатовой иллюзии на небесах или в преисподней.
Я думал, что понимаю, вот в чем вся загвоздка. Только не видел пути ее разрешения.
Я постоянно что-нибудь покупал Нине: в основном по мелочи, блестящие наклейки с животными, дурацкие пластмассовые безделушки по пятьдесят центов… Ничего более серьезного, за исключением редких видеокассет, которые мы ходили вместе выбирать в «Блокбастере». Ее мама терпеть не может весь этот хлам, потому что Нина вечно тащит его домой, и ее жилище превратилось в музейчик копеечных детских игрушек, до колен заваленный колечками с Микки-Маусом, резиновыми игуанами, поломанными бэтмобилями, миниатюрными испанскими консервами, модными четками всех видов, ну и что, блин? Мстить можно по-всякому, как мне кажется, такой вот способ — наиболее безобидный в пост-брачной истории.
Должен, однако, признаться, что подчас немножко боюсь видеофильмов. Иногда днем мы идем ко мне в квартиру, достаем чашку с солеными крендельками, ставим пару упаковок с яблочным соком для нашего совместного пира и усаживаемся на диван.
Надлежащим образом подготовившись, мы устраиваемся поудобнее перед кассетой Мэйделин, которую смотрели пятьдесят семь раз, или «Красавицей и чудовище», виденной примерно раз сто пятьдесят семь, или легендарной «Не плач, Большой Птиц», количество просмотров которого безусловно исчисляется в тысячах.
Не лучший из возможных способов проведения досуга со своим отпрыском. Правда, это не все. Мы редко занимаемся исключительно просмотром кино. Прежде всего мы болтаем. Есть целый мир, мне непонятный, и мне приходится ее о нем расспрашивать. (Ну, например, откуда берутся цыплята. Оказывается, они берутся из-под супермаркета, где специальные леди держат их в страшных пещерах — я на прошлой неделе выяснил. У старого Макдональда нет фермы.)
Потом
Мы немножко читаем книжки — ее любимой неизменно остается творение д-ра Сюсса «Возвращение кошки в шляпе» — хотя стыд мне и срам, что касается чтения, она никогда не выбирает в качестве первого, второго или даже третьего развлечения.
А я в папиных с дочкой посиделках больше всего люблю танцы, невзирая на их изнурительность.
Недавно Нина заболела балетом. Она пока не ходила на занятия. Всего лишь обзавелась пачкой. Но все-таки насколько приятнее готовиться с будущим па-де-де, нянчиться с первоначальными приседаниями, чем скакать по комнате под пластинку The Rolling Stones или какую-нибудь безумную запись Колтрейна — короче под чего-нибудь побыстрее. Нина больше всего любит «Cooking Live at the Plug Nicklel» Майлза Дэвиса, его версию «Stella by Starlight» и «Exile on Main Street» «Роллингов». Последнее время мне приходилось искать все более быстрые и быстрые композиции — более безумную музыку — и только в прошлую субботу я заново открыл «Rip This Joint», второй трек на «Exile». Быстрее этой рок-н-ролльной песни я не слышал. Еще она симпатизирует Pearl Jain, хотя они на ее вкус слишком медлительны.
Я обитаю в самой крошечной квартире на свете. Одна комната — в буквальном смысле. Без кухни. И все, плюс ванная сбоку и бетонная панель перед тем, что мы любим называть «патио». (Никогда не рано учить ребенка приукрашивать. Очень полезный навык. Только посмотрите, куда он завел меня!)
Непонятным образом в пространстве между койкой и книжными полками, письменным столом и дверью мы умудряемся кружиться, дурачиться, скакать, вертеться и по всякому прыгать на одной ножке, отчего у меня перехватывает дыхание, и я умоляю остановиться после показавшихся мне многочасовыми, но, как всегда оказывается, не более чем пятнадцатиминутными безумствами.
Мои соседи, я абсолютно уверен, весьма счастливы выслушивать одно и то же визжащее соло на саксе или пассажи Кейта Ричардса по три раза подряд. И богом клянусь, я тоже! Это единственный плюс CD, насколько я могу судить. Не прикладывая со своей стороны дополнительных усилий, слушаешь один и тот же трек, сколько хочешь. Не надо поправлять никакие иглы…
Короче, вчера в момент вдохновения я забрел в «Голливуд Тойз» на загаженном и неприветливом бульваре Голливуд и купил для нее кубики.
Я спросил кубики, и дружелюбный молодой армянин за прилавком, по-моему, несколько удивился моей просьбе.
— Кубики? — переспросил парень. — Кубики? Это на каких батарейках?
Он весь покрыт прыщами и носит перевернутую бейсболку с конопляным листком Cypress Hill, и я понял, что он слишком юн, чтобы о них помнить. Хозяину, сутулому пожилому армянину с усталой улыбкой пришлось объяснять непонятливому мальчику, что это такое.
— Дети… — пожал он плечами. — Все, что не «Нинтендо», им не интересно. Я бы взял хороший набор «Линкольн логз». А родителям подавал всякий сраный хай-тек.