Вечно

Дарховер Дж. М.

Обе девушки улыбались. В это мгновение Хейвен кое-что осознала. То, как Лиза и Кайла наслаждались ее болью, напомнило ей о Катрине и обо всех тех случаях, когда та пинала Хейвен. В те времена она ничего не могла с этим поделать, но она больше не была обязана терпеть подобное отношение. Она больше не собиралась позволять другим людям, желавшим только лишь причинить ей боль, контролировать ее жизнь.

– Я сказала, разрешите, – повторила Хейвен, делая еще один шаг вперед. Лиза не двинулась с места, поэтому Хейвен наткнулась на нее и дотянулась до дверной ручки. Распахнув дверь, она вышла в коридор

и почувствовала, как Лиза схватила ее за плечо. Обернувшись, она увидела, что Лиза замахнулась на нее кулаком. Хейвен приготовилась к удару, однако она его так и не ощутила, поскольку кто-то потянул Хейвен в сторону. Удар Лисы пришелся на грудь Николаса.

– Полегче, Лейла Али. Следи, куда замахиваешься!

– Как ты меня назвал? – язвительно усмехнулась Лиза.

– Лейла Али, – повторил Николас.

– И кто это, черт возьми?

– Боксер, – ответила Хейвен. – Дочь Мохаммеда Али.

– Ты чего разговорилась? – Лиза шагнула к Хейвен. – Тебя вообще никто не спрашивал.

– Эй, – воскликнул Николас, пытаясь встать между девушками, но Лиза оказалась быстрее. Схватив Хейвен за руку, она сорвала с ее запястья цветок и швырнула его на пол. Николас вновь попытался помешать Лисе, и она покинула коридор, пока он поднимал с пола аксессуар Хейвен. – Держи.

Хейвен осторожно приняла цветок.

– Спасибо.

– Не за что, – ответил он, улыбаясь, но было в его улыбке нечто тревожное. – У тебя все в порядке?

– Все хорошо, спасибо.

Казалось, что ее слова не убедили Николаса.

– Я уже очень давно знаю семью ДеМарко. Раньше мы были достаточно близки, и иногда ты многое узнаешь о людях, когда проводишь с ними много времени. Например… о некоторых вещах, которыми занимается эта семья.

Хейвен нахмурилась.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Я – не идиот, Хейвен, – сказал Николас, понизив голос. – В ближайшее время я умирать точно не планирую, можешь быть в этом уверена. И я умею держать язык за зубами, но я не могу больше закрывать на это глаза. Ты сказала мне, что приехала из Калифорнии, хотя совсем недавно Кармин говорил, что ты из Чикаго. И это не те люди, которые будут приглашать кого-нибудь просто пожить у них. Они подпускают к себе людей только лишь в том случае, если могут их каким-либо образом контролировать, и меня сводит с ума то, что это может означать в случае с тобой.

Хейвен ощутила подступающую тошноту.

– В смысле?

– В смысле, ты не друг семьи, коим тебя нарекают. Ты приехала сюда не для того, чтобы отдохнуть от большого города, поскольку тебя и в маленьком-то все жутко пугает. Полагаю, у тебя не было выбора, тебя не спрашивали, хочешь ты сюда приехать или нет.

– У меня был выбор, – ответила Хейвен тихо, вспоминая слова доктора ДеМарко, которые он сказал ей в первый день. – У нас всегда есть выбор.

– Слушай, я в любом случае не смогу тебе помочь. Я всего лишь обычный парень, и не знаю твоей ситуации. Насколько я знаю, тебя могли похитить и удерживать в неволе в целях получения выкупа, или, черт возьми, возможно, ты скрываешься, участвуя в программе защиты свидетелей. Я не знаю, что конкретно с тобой произошло, но это совсем не значит, что мне доставляет удовольствие мысль о том, что ты, возможно, оказалась в ловушке.

Хейвен

осмотрелась по сторонам, переживая из-за того, что они разговаривали об этом на людях.

– Они добры ко мне.

– Я не сомневаюсь, но это все равно неправильно, – ответил Николас. – И меня коробит от мысли о том, что Кармин пользуется этим преимуществом.

Хейвен сжала руки в кулаки, пытаясь сдержаться и не реагировать на слова Николаса.

– Кармин любит меня.

– Очень трудно поверить в то, что он вообще кого-нибудь любит. Он эгоцентричен.

– Я его люблю.

– Дай-ка угадаю… он был первым человеком, который обращался с тобой подобным образом? Он улыбается тебе и шепчет на ушко всякие нежные глупости? Он говорит с тобой на итальянском, и у тебя от этого начинает кружиться голова? Да он практически со всеми девушками в этой школе проделывал то же самое в то или иное время. В этом весь он.

– Ничто не заставит меня передумать.

– Ладно, но, как я уже говорил, это не означает, что мы не можем быть друзьями. Если тебе когда-нибудь захочется с кем-нибудь поговорить, то я к твоим услугам.

– Почему тебя это так сильно волнует?

– Кого-то же должно это волновать.

Она приоткрыла рот, намереваясь сказать Николасу о том, что это волновало и Кармина, но ее опередил его сердитый голос, раздавшийся позади них.

– Оставь ее в покое.

– Он помогал мне, – сказала Хейвен, не желая, чтобы Кармин понял происходившее превратно.

Обняв Хейвен за талию, Кармин сурово посмотрел на Николаса.

– И с чем он тебе помогал?

– Твои поклонницы подкараулили ее, поэтому я сделал то, что сделал бы на моем месте любой парень, – ответил Николас. – Хотя, не бери в голову… большинство парней на моем месте попросту стояли бы и наблюдали за тем, как выясняют отношения две горячие цыпочки. Но мне не хотелось, чтобы кто-нибудь отколошматил Лизу на выпускном. Я сегодня кое на что рассчитываю.

– Лиза пыталась с тобой подраться? Опять? – спросил Кармин, смотря на Хейвен.

– Так это случилось уже не в первый раз, – сказал Николас.

Хейвен показала Кармину сломанный аксессуар.

– Она испортила мой цветок.

Забрав у нее цветок, Кармин едва слышно выругался. Когда музыка стихла, кто-то начал говорить в громкоговоритель. Оглянувшись, Кармин потянул Хейвен за собой.

– Пойдем, Хейвен.

Когда Кармин начал уводить ее, Николас снова заговорил.

– Тук-тук.

Чувствуя себя виноватой перед Николасом, Хейвен посмотрела на него еще один раз.

– Кто там?

Кармин остановился, не находя в происходящем совершенно ничего забавного.

– Tank, – ответил Николас.

– Tank who [23] ? – она поняла шутку в то же мгновение, когда слова сорвались с ее губ.

Николас улыбнулся.

– Не за что, Хейвен.

– А ты все никак не повзрослеешь, – сказал Кармин, снова потянув Хейвен за собой.

– Кто бы говорил, Кармин.

23

«Tank who» и «Thank you» («спасибо») схожи по звучанию, игра слов.