Вечно
Шрифт:
– Ты рассказал ему?
– Нет, его любопытство неконтролируемо.
– Что ж, возможно, это даже к лучшему, – сказал Коррадо. – Кармин должен понимать, против чего он выступает, если что-то пойдет не так.
– А что мне делать с матерью девушки? С Мирандой или Карлой? Как хочешь ее называй, – то, что она по-прежнему находилась с Антонелли, действовало Винсенту на нервы, однако он не мог просто взять и потребовать от Майкла того, чтобы он отдал женщину ему. Салу непременно захочется узнать, почему Винсент вдруг так сильно ею заинтересовался.
– Пока ничего, – ответил
– Вряд ли. Он бы не отдал девушку так легко, если бы знал об ее происхождении. Он бы потребовал большую сумму. И я уверен, что он ничего не знал тогда, когда… это случилось.
Коррадо внимательно наблюдал за ним.
– Прошло уже почти пять лет, да?
– Сегодня, – ответил Винсент. – Сегодня исполняется пять лет.
Первого июня минуло ровно пять лет с того дня, когда Винсент достиг наивысшей точки отчаяния. Можно было бы предположить, что подобное могло прийтись на тот день, когда он потерял свою жену или на тот первый год после ее гибели, когда он не мог смотреть на своих собственных детей, но это было не так. Всю силу отчаяния и горя он познал лишь несколько лет спустя. Винсент, как и прежде, отчетливо помнил этот день – словно это произошло накануне.
Закрывая глаза, он по-прежнему ощущал горячий воздух, бьющий ему в лицо, пока он мчался по пустынному шоссе. У него дрожали руки, а его тело отчаянно нуждалось в отдыхе, но он никак не мог остановиться. Он зашел уже слишком далеко для того, чтобы поворачивать назад.
Его мобильный телефон громко вибрировал, лежа на пассажирском сиденье, резкий зеленый свет освещал темноту салона. Его сердце неистово колотилось, по его венам курсировал адреналин. Он проигнорировал свой телефон точно так же, как и в предыдущие разы, когда тот звонил, и прибавил громкость стереосистемы в надежде на то, что громкая рок-музыка поможет ему побороть подкрадывающийся сон.
Он находился за рулем уже двадцать шесть часов, останавливаясь только лишь в случаях крайней необходимости. Он знал, что его поведение будет расценено как неподчинение приказам, однако в тот момент он совершенно не задумывался о будущем. Он жаждал возмездия, месть была ему необходима. Только расплата могла помочь ему успокоиться.
Днем ранее он зашел в дом, расположенный в Линкольн-парке, и встал перед человеком, который контролировал его жизнь. Он услышал четыре слова, отдавшихся эхом у него в голове и подтолкнувших его вперед.
Это сделал Фрэнки Антонелли.
Чем ближе Винсент подъезжал к ранчо, тем большую ярость он испытывал. Он находился на грани срыва, и больше не мог контролировать свои мысли. За несколько миль до поворота на ранчо, он увидел ехавшую ему навстречу машину. Свернув на обочину и сбавив скорость, он сосредоточил свое внимание на машине, которая через несколько мгновений пронеслась мимо него. Ярость поглотила его с головой, когда он осознал, что это были они.
Это сделал Фрэнки Антонелли.
Когда Винсент со всей силы нажал на тормоза, машину занесло, но, издав
В последнее мгновение Фрэнки, как показалось, все же понял, что происходило, но было уже слишком поздно. Разогнавшись, Винсент протаранил машину Антонелли. Сам Винсент ударился грудью о руль, резкая боль пронзила его тело, пока он делал частые вдохи. От силы удара обе машины оказались практически у обочины. Отпустив, наконец, газ Винсент крепко сжал руками руль.
Визг шин сменился громким треском, когда машина Фрэнки налетела на груду больших валунов, сваленных на дороге. Объехав их, Винсент затормозил на противоположной стороне шоссе. Его машина была по-прежнему цела, все четыре колеса были на месте.
От дыма и поднятой пыли у Винсента заслезились глаза. Потерев лицо и попытавшись восстановить четкость зрения, он сделал глубокий вдох, доставая из-под сиденья свой пистолет. Выйдя из машины, он ощутил слабость в ногах, которые грозили подогнуться под весом его тела.
Это сделал Фрэнки Антонелли.
Машина Фрэнки была покорежена, вся ее передняя часть была повреждена от силы удара. Винсент не заметил никаких признаков движения, пока приближался к автомобилю, но он услышал слабые звуки, подходя к водительской стороне. Вылетевшее из окна машины стекло хрустело под ногами Винсента.
Фрэнки издавал хрипящие звуки, его ноги оказались в ловушке покореженного металла. По его дыханию Винсент мог сказать, что у него произошел компрессионный ателектаз легкого. Жена Фрэнки, Моника, находилась на пассажирском сиденье. Из ее ушей вытекала кровь. Она была уже мертва.
Вновь посмотрев на Фрэнки, Винсент заметил слезы, текущие по его лицу. Но он больше не слышал слов, и не стал тратить время на размышления о том, почему именно он их не слышал. В его разуме отдавались эхом только лишь четыре слова.
– Это сделал Фрэнки Антонелли, – произнес он вслух необычайно спокойным голосом.
Фрэнки пытался прикрыться руками, пока Винсент наводил на него свой пистолет и прижимал оружие к его лицу. Волна ярости захлестнула его с головой, и к тому времени, когда он снова пришел в себя, тело, находившееся на водительском сиденье, стало неузнаваемым. Руки и рубашка Винсента были покрыты кровью, ею было забрызгано все вокруг.
Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался игнорировать терзающую его грудь боль. Он отошел от машины на несколько шагов, запах разлитого под машиной бензина был слишком сильным. Похлопав руками по своим карманам, Винсент достал пачку «Marlboro». Достав оставшуюся сигарету, он закурил и ощутил, как дым обжигает его легкие. Никотин успокаивал его нервы.
Сделав несколько затяжек, Винсент бросил сигарету в сторону машину. Она приземлилась в небольшую лужицу бензину, которая моментально охватили языки пламени.