Вечное

Скоттолайн Лайза

Марко обуревали чувства, и Элизабетта поняла, что он открыл ей свое сердце и душу.

— И знаешь, что еще у меня на уме, Элизабетта? В каждой паре есть тот, кто ждет. Однажды я сказал тебе, что буду ждать тебя вечно, но тогда у меня не вышло. Я был нетерпеливым. Гордым. Много о себе мнил.

Элизабетта улыбнулась, удивляясь тому, что Марко сумел в таком признаться.

— Теперь я изменился, изменилось все. Я стал другим даже в глубине души. Все, что случилось, сломало меня. Я потерял брата, отца, лучшего друга — черт возьми, Элизабетта, я проиграл войну. Я ошибался в Муссолини и много в чем еще. Это научило меня смирению. —

Марко встал, подошел к ней и опустился на одно колено. — Послушай. Я буду тебя ждать. Буду ждать столько, сколько потребуется. Я верю, что однажды ты полюбишь меня так, как люблю тебя я. Возможно, не сейчас, и даже не тогда, когда родится ребенок, но когда-нибудь это произойдет. И я умею ждать.

Элизабетту захлестнула волна любви к нему, а Марко, не отводя от нее взгляда, сунул руку в карман и достал кольцо с бриллиантом, которое уже дарил ей прежде. Свет лампы упал на драгоценный камень в оправе, и тот сверкнул.

— Пожалуйста, на этот раз прими кольцо. Пожалуйста, стань моей женой. Я люблю тебя всем сердцем. — Марко по-прежнему смотрел ей в глаза. — Ты выйдешь за меня?

И Элизабетта с замиранием сердца ответила:

— Да.

Глава сто сорок первая

Мария, январь 1944

Мария сочла, что блюда к свадебному застолью удались: rigatoni с соусом pomodoro, обжаренный на гриле ягненок с запеченным картофелем и свежей морковью, петрушкой, базиликом и томатами из сада Элизабетты. Собрались только самые близкие, и Мария с радостью принимала гостей в зале бара «Джиро-Спорт», который по такому случаю закрыли на весь день.

Роза пришла в красивом синем платье, она сидела рядом с Эмедио — именно он провел чудесную церемонию в церкви. Эмедио благословил трапезу и налил в бокалы игристое вино, но тут все растерялись, не зная, кому же говорить тост, ведь у Элизабетты не было родителей, а Беппе погиб.

— Простите… — Мария поднялась с места, разглаживая нарядное платье. — Наверное, я должна что-то сказать. Ну кто-то же должен — в такой-то день. Не умею я произносить речи и тосты. Никогда в жизни не доводилось. Но кому-то из старших придется. — Она помолчала, собираясь с мыслями. — Беппе тоже не любил речей. Я знаю, что бы он сказал сегодня, но не стану этого говорить. Он сказал бы коротко. Я так не могу, зато могу по-простому. Скажу, что думаю, вот и все.

Все смотрели на Марию, подбадривая ее улыбками. Возможно, ей стоило заранее обсудить с ними свою речь, но она сомневалась, что у нее хватит смелости для тоста в день свадьбы. Как выяснилось, смелости не хватило, но она все равно поднялась.

— Я смотрю на всех, кто собрался за этим столом по такому чудесному поводу — венчанию молодых, Марко и Элизабетты. Они любят друг друга. Мы за них счастливы! Мы любим Марко и рады, что Элизабетта вошла в нашу семью.

Марко и Элизабетта — идеальная пара — улыбнулись. Марко был очень красив в темном костюме и галстуке. А Элизабетта просто сияла в свадебном платье, которое подарила ей Мария, — она сама выходила в нем замуж за Беппе. Элизабетта носила его с гордостью, что порадовало Марию. Прошлое было забыто.

— Месса была чудесная, Эмедио. Мы благодарны Господу, что Он благословил эту семью. Сегодня мы счастливы. — Мария помолчала, набираясь отваги для дальнейших слов. — И все же, глядя на тех, кто

собрался за этим столом, я вижу глаза, полные слез. Дрожащие улыбки. Мы ранены в самую душу. Мы страдали. Мы потеряли столько любимых. Беппе, Альдо, Массимо, Джемму, Сандро, Нонну, Людовико, Серафину, наших друзей и соседей. Мы их очень любили. Мы их потеряли. Нам их так не хватает. Здесь нет их — но есть мы. И не будем притворяться, что праздник не отдает легкой горечью.

Мария заметила, что Роза опустила глаза, пытаясь держать себя в руках. Роза жила в Ватикане, а Массимо так и не вернулся из лагеря, и о нем не было никаких вестей.

Мария кашлянула, прочищая горло.

— Не все из вас хорошо меня знают. Я всегда на кухне. И в баре я на кухне, и у себя дома там торчу. Кажется, вообще оттуда не выхожу — хоть на втором этаже, хоть на первом.

Все захихикали — Мария такого и не ожидала.

— Я не знаменитый шеф-повар и не мастак готовить пасту, как наша Элизабетта, моя замечательная невестка.

Элизабетта улыбнулась ей.

— Да и «Джиро-Спорт» — это бар, а не ресторан. Меня и поварихой-то взяли, потому что платить не нужно было.

Все снова засмеялись, и Марию это обрадовало. Она поняла, что произносить речь — значит просто общаться с людьми и говорить им правду; эта мысль ее приободрила, и она продолжила:

— Так вот, я лишь простая кухарка, как любая мать, любая женщина. Каждый день, перед тем как что-то готовить, я открываю холодильник и смотрю, что у меня есть. И всегда чего-то не хватает — тех ингредиентов, которые очень нужны. Все время чего-то недостает. А во время войны — уж тем более. И потому каждый день, перед каждой трапезой, я задаю себе один и тот же вопрос. Что я могу приготовить из того, что есть? — Мария кивнула, чувствуя, что говорит верные слова. — Я задаю себе этот вопрос всякий раз перед тем, как приступить к готовке. Так было всегда, даже когда мальчики были маленькими. Что я могу приготовить из того, что есть?

Марко, Элизабетта и Роза внимательно слушали. Эмедио хмурился: он переживал за нее или, возможно, пытался угадать, к чему она клонит. Мария и сама этого не знала, но говорила от чистого сердца. Она не знала, удастся ли ей донести свою мысль.

— И все равно каждый день, во время каждой трапезы, я беру все ингредиенты, которые у меня имеются. Любые обрезки или остатки, все кусочки. Варю из того, что осталось, и еда всегда получается лучше, чем я ожидала. Это удивляет меня все время. Каждое блюдо. Только вы, пожалуйста, не думайте, я не заношусь. Мы знаем, что все это — заслуга Бога. Это с его помощью я каждый раз в конце концов получаю блюдо, которым можно гордиться.

В голове у Марии прояснилось, нервозности как не бывало.

— Так и жизнь скорбящих. У нас нет того, чего мы хотим. Нет того, что нам необходимо. Нам этого так не хватает. Не хватает наших любимых. Нас постоянно терзает боль.

У Марии задрожали губы; она засомневалась, что сможет продолжить, но все же проглотила комок в горле и взяла себя в руки.

— Но я смотрю на собравшихся за этим столом — и вижу чудесные ингредиенты. — Она любящим взглядом окинула Марко, Элизабетту, Эмедио и Розу — всех по очереди. — Я вижу ингредиенты, которые очень хорошо сочетаются с другими ингредиентами. И знаю, что если мы будем держаться все вместе, как сейчас, то с Божьей помощью приготовим прекрасное, вкусное блюдо, которое напитает нас всех взаимной любовью друг к другу.