Вечность продается со скидкой
Шрифт:
– Понимаете, я ведь люблю Дениса. Очень люблю. Но я не могу скрывать от вас то, что обнаружила сегодня ночью…
В библиотеку чеканным шагом военного вошел полковник Енусидзе. Он жевал булочку, в другой руке держал чашку с дымящимся ароматным чаем.
– Что случилось? – спросил он, заметив слезы Насти. – Мы сейчас во всем разберемся.
– Как хорошо, что вы здесь, – вздохнула она и вытерла слезы. Глаза у нее покраснели, светлые волосы спадали на лоб, не придавая ей красоты. Но полковник подумал: немного косметики,
– Вы единственные здесь, кому я безоговорочно доверяю, – продолжала она.
– Как хорошо, – заметил Дима. – Я тебя тоже не подозреваю.
Приободренная замечанием журналиста, Настя сказала:
– Сегодня ночью я искала в аптечке шипучий аспирин. А нашла вот что.
Она протянула полковнику ампулы со снотворным. Тот, прочтя надпись, нахмурился, затем поставил чашку на журнальный столик и сказал:
– Позову-ка я Лизавету, она у нас специалист по всем этим лекарствам.
– Нет! – выкрикнула слишком громко Настя и покраснела. – Извините, я не хотела так грубо. Я… я… Это звучит странно, но я не доверяю Лизе.
– Милая моя, – пропыхтел Енусидзе, – я, конечно, понимаю, что вы не любите Лизу за то, что она завела романчик с вашим мужем…
– Николай Кириллович, – произнесла Лидия Ивановна. Старушке было жалко Настю – такая славная, добрая, ранимая девушка, а Енусидзе, не щадя ее чувств, говорит жестокие вещи.
– Продолжайте, – Настя уставилась в пол. – Я сильная, выдержу.
– Так вот, – продолжил Енусидзе, соображая, что сказал что-то не то. – Это вовсе не причина, чтобы подозревать в чем-то Лизу.
– Я все прекрасно понимаю. – Настя подняла глаза, в них застыли слезы. – Но сегодня ночью я вспомнила. Мне всегда казалось, что Лиза кого-то мне смутно напоминает. Однако мы из Питера, она же – из этих краев. Согласитесь, проверить ее слова невозможно. Но потом я вспомнила! Я видела ее в одном из ночных клубов Питера, в том самом, где познакомилась с Денисом.
– Вполне вероятно, – протянул Енусидзе. Его неожиданно заинтересовал рассказ Насти. А вдруг она права, и Лиза, такая хорошенькая помощница, которая якобы случайно оказалась в кемпинге, на самом деле знает больше, чем говорит?
– Но до этого Лиза утверждала, что никогда не бывала в Петербурге, – сказала Настя.
– Деточка, ты могла ошибиться, – Лидия Ивановна ласково взглянула на Настю. – Перепутать, в конце концов.
– Конечно, могла, – согласилась Настя. – Но разве у вас не создалось впечатления, что Лиза и Денис знакомы?
Вдруг кашлянул Дима Реутов. Журналист выглядел смущенным.
– То, что я сейчас расскажу, выставит меня не в самом лучшем свете, – начал он. – В общем, мое хобби – подслушивать разговоры. Я не считаю, что это неэтично. Это мой хлеб, так сказать…
В этот момент в дверном проеме появилась
– О, у вас конфиденциальный разговор? Я не помешаю?
Лиза с интересом оглядела присутствующих. Они что-то от нее скрывают. Ее взгляд остановился на Куликовой.
– Лизочка, я только что вспомнила, – встрепенулась Мамыкина. – Не могла бы ты принести мне немного водички. Мне необходимо выпить лекарство.
– Конечно, Лидия Ивановна. – Лиза исчезла.
Енусидзе подошел к двери и раскрыл ее.
– Так сложнее подслушать. А почему вы не захотели, чтобы Лиза присоединилась к нашему разговору? Если имеются к ней вопросы, логичнее всего их задать и получить ответы. Не так ли?
Лидия Ивановна ответила:
– Пусть Дима расскажет то, чему стал свидетелем.
Реутов заторопился:
– Я слышал, как беседовали Лиза и Денис. Я подозревал, что между ними завязалась дружба и даже более. Но мне показалось, что они знакомы уже достаточно давно.
Вернулась Лиза с чашкой.
– Минеральная, без газа, – она протянула чашку Мамыкиной.
– Деточка, – спросила Лидия Ивановна, – скажи мне, пожалуйста, ты знала Дениса до того, как приехала в кемпинг?
– Дениса… Дениса Куликова? – переспросила Лиза. – Конечно же, нет, а почему у вас возник такой вопрос? – Она сложила руки на груди. – Ах, я понимаю, Настюша решила пожаловаться на меня, безнравственную разлучницу. Ну, ну, беседуйте…
– Она говорит неправду, – выдохнула Катя. Она заметила, как дернулись уголки губ и вспыхнули глаза у Лизы, когда она услышала вопрос Лидии Ивановны.
– Но ведь Лиза права, – продолжил отстаивать свою любимицу Николай Кириллович. – Настя, разве мы можем объективно воспринимать ваши заявления?
– Ну хоть мне вы верите? – спросил Дима.
Настя, закусив губу, поднялась из кресла.
– Мне незачем обманывать, – сказала она. – Да, мне не нравится Лиза, ну и что с того? Она тоже не питает ко мне симпатии.
– А все равно, откуда у Дениса ампулы с барбамилом? Именно этот препарат ввели Татьяне Живаго, – задумчиво произнесла старушка.
В этот момент прогремел выстрел. И раздался крик.
Сергей Леонидович увидел, как банкир, экипированный по полной программе, вышел из номера. Ну надо же, действительно собрался покинуть кемпинг. Куртка с капюшоном, фонарик, рюкзак. Значит, бросает всех и сматывается.
Никольский спустился в холл. Часы показывали шесть. Он зашел на кухню, открыл холодильник, вытащил несколько упаковок с ветчиной и колбасой.
Сидевшая в некоторой прострации Ирэн Костандилли пришла в себя. Она предавалась воспоминаниям о счастливом прошлом. Ей стало казаться, что ужас никогда не закончится. Неужели покойный астролог прав – никто из них не вернется отсюда живым?