Вечный кайф
Шрифт:
Асеев усмехнулся и потянул из-под головы бандита подушку.
— Ладно, ладно, мужики, — выдавил киллер. — Будет базар. Не протокольный.
— Ну так говори. Кто заказал?
— Это… Золотозубый.
— Это азер?
— Ну да. Рустам Магомедов.
— Как вы подгадали подкатить именно тогда, когда Моджахед из квартиры вышел?
— Наш человек — кореш Моджахеда. Они встретиться договорились. Недалеко от дома. Таджик вышел, тут мы его…
— А чего Золотозубый с таджиком не поделили?
— Таджик сплавил азеру товар.
— Что за товар?
— «Геру».
— И?
— Золотозубый Моджахеду штраф выставил — оно и понятно, у азера самого проблемы из-за товара начались. Таджик отдать деньги отказался. Спрятался. Слушок прошел, что он тоже на Золотозубого заказ выписал, чтобы бабки не отдавать.
— И? — понукал я его.
— Мы нашли Моджахеда. Дело принципа. Еще несколько минут потерзали вопросами, пока киллер не стал тяжело дышать. Я поболтал еще трубкой.
— Оставь, — с мольбой произнес киллер.
— Оставь? Ты мне наврал с три короба, а я оставь? Все, хватит. — Я потянул за трубку.
— Нет! Я правду сказал!
Похоже, он действительно говорил правду. В принципе мог бы наврать нам с три короба, но сейчас он не в том сосоянии, чтобы делать это. Поверим.
— Живи, скотина, — я отпустил трубку. — Сегодня я добрый.
Мы вышли из палаты. В машине Рыжов сказал:
— Хорошо вы его сделали.
— Мне говорили — я создан для сцены, — хмыкнул я.
— Я даже поверил, что ты готов его…
— В принципе готов, — кивнул я. — Опять будет потеха. Следствие, суд. Потом решат, что милиция на этого подонка наговаривает, он выйдет, получит новый заказ. И кого-то опять угрохает. Вся система правоохранительная гнилая. Она не работает.
— Не работает, — кивнул Рыжов.
— Топить их в реке, сволочей, надо, — кивнул Асеев. — Закона они не боятся. Они ничего не боятся, кроме силы.
— Кубик воздуха — и все проблемы, — поддакнул я.
— Все, мужики, так можно много до чего договориться, — отрезал Рыжов.
— Главное мы узнали, — сказал Асеев. — Порченый героин идет от таджика.
— И все равно — слишком много неясного, — покачал я головой. — Слишком много…
Дело потихоньку стопорилось. Знали мы уже немало. Но что со всем этим делать? Моджахед исчез. Золотозубый исчез. Оба как сквозь землю провалились — не удивлюсь, если они вообще дернули из города. А тем временем от неведомой заразы умерло еще шесть человек. Притом четверо — в других областях. Порченый героин начал свое шествие по России.
Между тем Романов, как обычно к концу полугодия, начинал нервничать и нервировать других.
— Знаешь, что у нас палок меньше, чем в прошлом полугодии, почти на треть? — заявил он, вызвав меня для профилактической взбучки.
— Знаю.
— Мы скатываемся по области с первого места куда-то в конец.
— Ну и что?
— Палки нужны. Палки!
Палка — возбужденное дело. Бюрократическая система работает не на результат, а на показатели.
— У нас весь отдел по порченому героину пашет, — обиделся я.
— Я понимаю. Много вы за три дня наработали по нему?
— Немного.
— Результата по
— Все пропало, — поддакнул я.
— Еще не все. Работать надо! — воскликнул Романов. Вернувшись к себе в кабинет и глядя на режущегося в компьютерную игру «Дюк» Арнольда и стоящего за его спиной сопереживающего Князя, я прикрикнул:
— Работа стоит! Все пропало! А вы монстров по экрану гоняете!
— А? — недоуменно протянул Арнольд, нажимая на паузу и приглаживая на плече свою новую джинсовую куртку.
— Наркоманов надо гонять… У Романова приступ депрессии. Показатели съехали.
— А мы при чем? — искренне удивился Арнольд.
— На столе стоит телефон. Так давайте людей своих обзванивайте. Источники напрягайте. Вкалывайте, — призвал я.
Арнольд вздохнул и начал листать записную книжку. Засел за телефон.
— Натаха, — начал он. — Привет, ласточка. Чего, не рада? За тобой должок! Должок, говорю, что ты на свободе… Чего, барыгу сдала, думаешь, обо мне можно забыть? А я о тебе помню… Чего я слышу?.. Ах, ты не наркоманка… А кто, злкоголичка?.. Нет, Натаха, ты наркоманка. И барыг знаешь. Если к завтрашнему дню не додумаешься, кого нам сдать, я тебя, козу, на привязь посажу. Ясно?.. Ну вот и отлично…
Он дал отбой и сказал:
— Натаха обещала на неделе. Барыгу с кокаином.
— Ничего себе! Натаха в такие сферы поднялась? — покачал я головой.
Кокаин — любимый наркотик эстрады и «новых русских». От него возникает эйфория, мир окрашивается в розовые тона. Наркотик богемы начала века. Очень любили его в серебряном веке, образ кокаина проходит через поэзию и литературу. Говорят, хорош секс под кокаин — сильнейшие ощущения. Улет полный. Сейчас это наркотик для очень обеспеченных людей. В США он стоит двадцать-тридцать долларов за грамм, поскольку там Латинская Америка рядом, где этой дряни завались. У нас же до двух сотен «зеленых» цена доходит. Да еще вес кокаина и вес героина далеко не одно и то же. Кокаин вообще только граммами продают, его не колют, а нюхают. Притом когда делаешь дорожку и втягиваешь зелье в ноздрю, кажется, что ничего не происходит, и втягиваешь его еще больше. Так что грамм кокаина — это на один раз. Организм он разрушает не хуже «герыча», порождает сильнейшую физиологическую и психологическую зависимость. По большому счету дрянь не менее опасная, чем героин.
— Давай дальше звони, — понукал я.
— Димон, здравствуй, это я… Ты чего, урод, уже мой голос забыл?… Это Арнольд. Помнишь?.. Давно тебя не слышно. Ах, уезжал… За черняшкой или марихуаной? Ах, лечился… Вылечился? Нет? Правильно, таких только пуля лечит… Чего оскорбляю? Так я любя, Димон. Я тебя ценю. Особенно ценю, что ты мне обещал на Воронежской заставе барыгу сдать… Забыл, да? Тебе как напомнить, чтобы опять в больницу?.. Давай, работай…
Князь уселся за другой телефон.
— Привет, Дюдя… Как кто? Хрен в кожаном пальто, — воскликнул Галицын. — Князь это… Язык проглотил? Не ждал? Ах, работал, искал? И чего нашел?.. Тех самых?.. Дюдя, если мы их возьмем, не пожалеешь.