Вечный огонь
Шрифт:
Тем временем стало известно: на северном побережье Таманского полуострова Азовская военная флотилия высадила десанты у Голубицкой и Чайкино, и с их помощью части 9-й армии освободили Темрюк. А в низовьях Кубани 56-я армия штурмовала укрепления гитлеровцев на перешейках между лиманами. По небу волнами прокатывался самолетный гул. Авиация наносила удары по узлам вражеской обороны, настигала фашистские части у переправ, на судах в проливе...
Битва за Кавказ победно завершилась в начале октября. 3-го была освобождена Тамань - городок, обязанный своей известностью повести Лермонтова, а сейчас - последний остававшийся в руках гитлеровцев кавказский порт. Прошло еще шесть дней, и советские войска
Запомнились слова, которыми командующий Северо-Кавказским фронтом И. Е. Петров подвел итог всему этому в отданном 9 октября приказе:
На Кубани и Таманском полуострове не осталось ни одного живого немца, кроме пленных.
Радио донесло из Москвы раскаты посвященного таманской победе салюта.
У всех на устах был Крым. После сокрушения Голубой линии, после Новороссийского и других десантов как-то и не думалось, что Керченский пролив может надолго задержать дальнейшее наступление на юге. В Анапе, с расчетом на скорую передислокацию на свое штатное место, развертывалась Керченская военно-морская база. Пока она находилась на Кавказе, командующий флотом подчинил ее командира капитана 1 ранга В, И. Рутковского мне.
Перед Новороссийской же базой - независимо от того, что могло потребоваться от нее сверх этого, - встала во весь рост небоевая, но труднейшая задача: в кратчайшие сроки вернуть к жизни наш порт, сделать его способным обслуживать корабли действующего флота.
Новороссийск лежал в развалинах, многие улицы нельзя было узнать, от почерневших стен с пустыми окопными проемами пахло гарью и, казалось, все еще веяло жаром отгремевшего боя. Как грозное его эхо, каждый день раздавались где-нибудь взрывы заложенных фашистами мин. Страх перед минами задерживал возвращение жителей, нашедших приют в окрестных станицах, и город выглядел пустым. Помню комендантскую справку: через неделю после изгнания гитлеровцев население Новороссийска еще не достигло тысячи человек.
Вопрос О разминировании города стоял первым на первом заседании бюро горкома партии. К объектам, подлежащим очистке от мин прежде всего, отнесли электростанцию, порт, железнодорожный узел, цементные заводы, побережье бухты. Вообще же предстояло проверить, прощупать огромную территорию, и руководители города не полагались на то, что все сделают военные.
В один из коротких приездов с анапского десантного КП мне передали, что придет представиться начальник созданного в городе штаба по разминированию. Сообщили фамилию товарища - Комиссаренко. Я ожидал почему-то увидеть пожилого мужчину из несгибаемых старых служак, вроде флотского ветерана Карнау-Грушевского, возглавлявшего раньше штаб МПВО. Но явилась довольно молодая женщина с осоавиахимовскими знаками различия в петлицах гимнастерки.
– Это вы и есть начальник штаба?
– не сумел я скрыть удивления.
– Так точно. Назначили меня.
Я узнал, что Анастасия Георгиевна Комиссаренко окончила перед войной школу Центрального совета Осоавиахима, была начальником городской школы ПВО. А с минным делом, как сама призналась, знакома мало и собиралась учиться вместе с будущими минерами-добровольцами, команды которых сейчас комплектовала. Рассказала, что трудно с людьми: мужчин в городе раз-два и обчелся, идут в команды в основном женщины, а тех, у кого маленькие дети, брать не разрешено работа опасная...
Познакомив Комиссаренко с инженер-полковником Пекшуевым, я попросил Петра Ивановича выделить ей толковых сержантов-инструкторов - это было главное, в чем нуждался городской штаб.
Забегая вперед,
Анастасия Георгиевна Карачевцева (Комиссаренко), поднявшая тогда многих своих землячек на благородное патриотическое дело, поныне живет в Новороссийске. Теперь она - персональный пенсионер.
Но вернусь к осени сорок третьего года и к нашей военно-морской базе. В Новороссийском порту (очисткой его от мин занимались, конечно, мы сами) восстанавливалось судоремонтное хозяйство. Ничего срочнее этого у базовых тыловых служб не могло быть - корабли получали боевые повреждения каждый день. Преодолев бесчисленные трудности, начальник техотдела Шахназаров и командир ремонтной роты Баришполец пустили к началу октября бывшие мастерские морпогранохраны, и это было первое заработавшее в городе предприятие. Тока от подвижной электростанции едва хватало для питания нескольких станков. Чтобы поднимать суда на слип, соорудили примитивный ручной ворот. Но часть катеров, поврежденных при высадках у Соленого, ремонтировали уже тут.
Начальником штаба Новороссийской базы стал капитан 2 ранга Семен Васильевич Домнин - старпом с крейсера Молотов. Сын кронштадтского боцмана, человек, наделенный истинно моряцкой хваткой, он, наверное, был способен в любом месте на флоте почувствовать себя как дома и быстро осваивался в новой должности.
Удостоверившись в этом, я решил не отказываться от представившейся после таманских десантов возможности подлечить обострившийся ревматизм. Благо до Мацесты, куда посылали врачи, недалеко - если понадоблюсь, можно часа за четыре добраться до своего КП.
В тот год рано похолодало. В неотапливаемой, почти безлюдной курортной лечебнице над моей ванной раскидывали армейскую палатку, под которой пылала в железной буржуйке пропитанная мазутом ветошь. Получалось довольно уютно, и целебная мацестинская вода делала свое дело.
Не прошло, однако, и недели, как меня вызвал к телефону находившийся на Кавказе начальник Главного политуправления Военно-Морского Флота И. В. Рогов. Осведомившись о самочувствии, он многозначительно сказал:
– На вашем месте я бы поспешил восвояси...
Это не было приказанием. Да и не от Рогова исходил бы приказ вернуться к месту службы. Что у нас в базе ничего не стряслось, я знал достоверно - связь с Домниным держал, и он сумел бы предупредить хоть намеком. Значит, что-то другое, вероятнее всего - новое боевое заданно. И хотя командующий не вызывает, дает еще сколько-то отдохнуть, Рогов советует поторопиться в базу. Пренебрегать таким советом не следовало.
На флагманском командном пункте, перенесенном в Реленджик, начальник штаба флота сообщил мне, что планируется крупная десантная операция для захвата плацдарма на Керченском полуострове. Основной десант должна была высаживать двумя группами севернее и северо-восточнее Керчи - Азовская военная флотилия, а вспомогательный - южнее Керчи - корабли Новороссийской и Керченской военно-морских баз. Командовать высадкой последнего поручалось мне.