Вечный рассвет. Академия
Шрифт:
А потом тварь на меня взглянула. И я умер. Я умирал тысячу раз, глядя на ее слезы.
— Что ты творишь? Зачем завязал мне глаза? А-а, вот в чем дело, ты стал инквизитором, что ж, поздравляю. Думаешь, я смогу убить тебя одним взглядом? — Она усмехнулась горько, укоризненно, словно и не боялась смерти. Высшая, которую я когда-то любил.
— Наверное, ты тоже испытываешь жажду, только другую, жажду убийства, ведь так?
Я опустил пистолет и выдохнул:
— Прекрати! Скажи,
— Ничего! Просто я хотела спасти тебя! — Она попыталась высвободить руку, всхлипнула и снова взглянула на меня.
Похоже, это была правда или хорошо замаскированная ложь, твари умеют лгать.
Я подошел к ней ближе и задумчиво произнес:
— Меня уже не спасти.
Она кивнула:
— Да, ты инквизитор и мыслишь, как тот, кто привык убивать высших. Я хотела не быть обузой, всего лишь пленницей в темнице. Что может сделать обычный человек в нашем мире?Ничего. А высший может… — она отвела взгляд, — убить другого высшего.
Эти слова заставили меня усомниться в том, о чем я думал минуту назад. Жажда убийства отступала, расчищая дорогу холодной логике.
Она — враг. Всегда будет врагом. У нас нет будущего. Таков ее выбор. Но даже враг может быть полезен, ведь когда-то давно в прошлой жизни мы с ней вместе… Я напряг память, пытаясь вспомнить, что же мы сделали, но не смог. Ответ словно лежал на поверхности, но постоянно ускользал.
Она тяжело вздохнула:
— Майкл, сними с меня наручники. Я не нападу на тебя.
— Фьюююю, — засвистел ветер, и в лицо ударил ледяной холод. Она опустила голову. Очевидно, находиться на солнце ей сейчас тяжело.
Я в нерешительности склонился над ней и снял наручники.
Нина поднялась на ноги, прикрывая рукой лицо от солнца. Я молча протянул ей свою куртку, и она накинула черную ткань на плечи, скрыв лицо под капюшоном.
Я не чувствовал опасности, только грусть и аромат, такой знакомый аромат лаванды, ставший немного другим. Он смешался с тягучим запахом проклятой крови.
Нина порылась в кармане моей куртки и достала оттуда складной нож. Откуда ей известно, что я храню его там? Эта мысль сменилась другой — тяжелой, горькой: «Высшая, она теперь высшая. Враг. Противник».
Нина прошлась лезвием по своей ладони, сморщилась от боли, а потом вытянула руку ко мне и тихо сказала:
— Клянусь уничтожить всех высших и вернуть этот мир людям.
Между нами снова повисла пауза. Я молча смотрел на ее окровавленную ладонь:
— Ты даешь нерушимую клятву?
Она кивнула и с надеждой взглянула на меня.
Стараясь не разрушить хрупкое мгновение, когда решаются судьбы, я взял у нее нож и тоже процарапал
— Клянусь уничтожить всех высших и вернуть этот мир людям.
А потом сжал ее руку, как раз в том месте, где был порез. По телу прошлась огненная молния боли, а потом все закончилось.
Остался лишь шум ветра и ее грустные глаза.
Он ушел. Остался только его запах, горькое чувство одиночества да хлопья снега, падавшие с неба.
Майкл не забрал свою куртку, как будто, побывав на мне, эта вещь стала проклятой, как и все, что связано с высшими.
Мне было больно. Хотелось закричать или совершить какой-нибудь безумный поступок. Но какой?
Ветер продолжал завывать, наполняя холодом и без того морозное утро. В воздухе стоял запах сандала и еще чего-то. Опасности? Смерти?
Я кожей чувствовала исходящую от него жажду убийства. Теперь мы враги. И на что я надеялась, когда приняла странное предложение Арабеллы? Проклятье!
Рука непроизвольно ударила по скользкой черепице крыши, на ней тут же образовалась вмятина.
Я села и обняла руками колени, стараясь закрыться, спрятаться.
Кто-то потерся о мое плечо. Чья-то слюнявая мохнатая морда.
— Аим Лерай?
— Ты зря грустишь. Такова судьба.
— Не будь занудой, — я посмотрела на него и потрепала черную волчью шерсть на загривке. — Хорошо, что ты справился с этой отвратительной змеей. И все же я представляла тебя по-другому.
— Лысым синим стариком в широких шароварах? — Усмехнулся Аим. — Все так говорят. Но мне больше нравится форма зверя. Все-таки я боевой джинн.
Он сел рядом
— Эта змея, Дайна, тоже была джинном. Теперь ей придется сидеть внутри артефакта и ждать нового контракта. Это так…
— Грустно?
— Именно.
Аим подошел к самому краю крыши и завыл, глядя на ослепительно белый диск солнца, а потом растворился в воздухе.
— Я устал, Нина. Мне нужен отдых. Если что-то понадобится — зови, а пока я немного…
Голос оборвался, и я услышала мирное сопение, которое доносилось из кольца, а потом и оно прекратилось.
Солнце нещадно палило. Какое же оно все-таки неприятное, яркое и жгучее!
Я поднялась и взглянула на платье, подаренное ректором. Грязное, с рваным подолом, оно окончательно потеряло былое великолепие.
Где-то рядом снова засвистел ветер:
— Вььььььююююю, — он закружил снежинки, и через несколько секунд рядом со мной появился странный серый предмет, напоминавший…
— Зонтик?
— Солнечный зонтик, Нина, — ответил ректор, который скрывался в его тени. Он протянул точно такой же зонтик мне.