Вечный рассвет. Академия

Гринева Елена

Она в нерешительности потрогала тонкую, почти бордовую ткань и с улыбкой произнесла:

— Белое. В такую ночь я ношу только белое.

Выбор одежды всегда повышал ей настроение. Среди платьев и туфель Арабелла вновь чувствовала себя хозяйкой, маленькой некоронованной королевой.

Напевая знакомую мелодию, Арабелла надела красивое и довольно смелое домашнее платье из тонкого шелка. Оно было желтым — говорят, желтый — цвет разлуки, но ей было наплевать на слухи. Арабелла всегда добивалась того, что ей было

нужно.

В дверь тихонько постучали:

— Войдите.

— Она и так знала, кто там, но решила сделать вид, что удивлена.

— Оо, Питер, как мило, что ты принес розы.

Она взяла из его рук букет и бросила его на стол, а потом резко повернулась:

— Это все, что ты хотел?

Парень смущенно отвел глаза и нехотя прошептал:

— Да, госпожа, не буду тревожить.

— Тогда иди вон! И не думай, что из-за одной ночи я к тебе буду относиться лучше, чем к остальным.

Дверь захлопнулась, и Арабелла облегченно выдохнула. Не стоило грубить этому парню, его преданность была на руку высшей, но эмоции взяли верх над разумом.

— Это все бал, — прошептала Арабелла, — бал и проклятый нортенвильский убийца.

Она задумчиво взглянула на свое отражение в зеркале: красивая, гордая, слегка надменная. Этот паршивец Майкл, как он мог так беспардонно ее бросить! Ну ничего, королевы такого не забывают.

— Майкл, судьба еще отомстит тебе за меня. — Она фыркнула, отгоняя грустные мысли и, раскинув руки в стороны, закрыла глаза.

Платье на ней зашевелилось. Оно словно ожило. Арабелла нахмурилась, стараясь не упустить ничего, и досчитала до пяти.

Тем временем с подола её атласной юбки спускались тонкие волнистые нити. С каждой секундой они становились толще, обвивая фигуру Арабеллы наподобие стеблей диких растений.

— Найдите, — прошептала высшая. — Найдите его!

И нити ожили, услышав приказ. С едва слышным шелестом они спустились к ногам хозяйки, тонкими змеями расползлись по полу, кроваво-красные непокорные создания магии и полуночного мрака.

Даже ветер за окном на миг стих.

Это была самая настоящая черная магия, гордость Арабеллы.

Она взглянула вниз и, слегка поморщившись, прошептала:

— Станьте невидимыми.

И нити послушно исчезли. Они продолжали ползти вперед, но только хозяйка видела их настоящий цвет. Ее любимый — красный. Цвет крови и любви.

Она чувствовала, как зачарованная ткань впилась в кожу, как красные нити пьют ее кровь, — такова суть магии. Ткань с жадностью требует жертв, как и все в этом мире.

Нити с шипением выползли за окно, проникли за дверной проем, вот они уже ползут по коридорам Нортенвиля, заглядывают в комнаты, словно ночные убийцы, пришедшие за душами своих жертв.

Арабелла увидела многое.

В столовой готовили огромный торт — главное чудо завтрашнего бала. Повар кричал на кухарок, на миг он взглянул

вверх и ему показалось, что потолок окутан кроваво-красными нитями. Повар моргнул, и наваждение исчезло, а затем почему-то перекрестился, словно рядом с ним творилась настоящая чертовщина.

В классах было пусто. Нортенвиль спал. В кабинете Шарлоты Уинстон царила полная тишина.

Увидев нити, макет глаза на ее столе радостно моргнул, он просто обожал черную магию.

— Привет, Зигфрид, — прошептала Арабелла, и ее красные слуги поползли дальше. В женской гостиной сидели две ученицы. Они перешептывались, видимо, обсуждая завтрашний вечер:

— Мне страшно, Бек, — прошептала бледная, как моль, школьница. — Не знаю, почему, но мне страшно. Эти слухи об одноклассниках, которые…

— Которые пьют кровь? — Усмехнулась в ответ ее собеседница с черными косичками. — Ты, как всегда, волнуешься из-за ерунды. В Нортенвиле постоянно ходят странные слухи.

Наверняка кто-то просто пошутил.

— Но Бек, я сама лично видела…

— Это бред, — девчонка с косичками поднялась со стула и направилась в спальню. Завтра бал, мы повеселимся, и ты перестанешь придумывать всякие ужасы. Приятных снов, Жизель.

Она ушла, оставив бледную подругу в одиночестве.

— Бал. Вот поэтому мне и страшно, — Жизель задумчиво взглянула в окно. — Почему этот бал решили провести так рано?

Затем она вздрогнула, словно услышав, как ползут нити и оглянулась.

«Ты не зря боишься», — усмехнулась про себя Арабелла.

В других комнатах Нортенвиля было также тихо и спокойно. Кто-то из слуг Арабеллы смотрел в ночную темноту голодными глазами. По ночам слуг мучила жажда, которую они с трудом контролировали.

Нити заползли в подвал. Арабелла поморщилась, увидев звериные следы. Она уже знала, что здесь раньше скрывался кто-то из вампиров. Тот самый убийца? Слуги еще вечером прочесали каждый дюйм этого темного помещения.

Сейчас здесь было пусто. Как жаль.

Нити ползли дальше к темной железной двери, на которой стояла печать охотника. Они проползли мимо по сырому холодному полу. В темнице замка царила тишина.

Рыжеволосый мальчишка спал, его веки нервно дрожали от каждого шороха. Узник ждал суда, узник боялся. Боялся и ненавидел. Что ж, так ему и надо.

Арабелла сделала легкое движение рукой, и нити подняли вверх ботинок смертного, а затем кинули прямо в рыжеволосую голову. Узник проснулся и начал тереть ушибленный нос.

— Это тебе за Николаса, — прошептала Арабелла, а затем покачнулась. Она почувствовала, как силы ее покидают. Жадные нити выпили слишком много крови.

— Назад, убирайтесь, — тихо сказала она, и ее темные слуги послушно исполнили приказ. Вот они ползут к ней, обвиваются вокруг талии и снова становятся обыкновенными нитями великолепного платья хозяйки.