Вечный слушатель
Шрифт:
Из снега строит ветер цитадели
которые не тают никогда
лишь влага величайших рек до цели
доходит под угрюмой коркой льда
Здесь холод повелитель и хозяин
всему живому должно омертветь
лишь словно сам из глыбы льда изваян
над айсбергом вздымается медведь
На черном небе вымпелок маячит
он призрачен и мнится здесь нелеп
гусиной стаи клин но это значит
что и сюда заглядывает Феб
ПОЭТИЧЕСКАЯ
В толстенной енисейском льду
рыбак закинул в лунку снасть
оголодал на холоду
рискнул к водице ртом припасть
Поймал ли что на снасть свою
о том не ведает рассказ
однако знаю в том краю
стоит зима и посейчас
Вмерз человек лицом в дыру
в вихрах то искорка то свет
но подплывать к его вихру
рыбешкам строгий дан запрет
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ЖИЗНИ
Сапог на грудь и кляп потуже
тюремный пыточный подвал
там день и ночь фельдфебель дюжий
меня со вкусом мордовал
Как бесконечно нудно было
лежать под спудом зная как
по небу движется светило
из мрака в свет и вновь во мрак
Покуда братья драли глотки
я мнил все муки позади
когда палач на миг короткий
сапог убрал с моей груди
ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО
Вновь сыновьям шагать далече
опять на фронт опять под пули
в четырнадцатом те же речи
на гибель их отцов швырнули
Как много в их глазах лазури
как ясно им видна победа
им навнушали прежней дури
того же выспреннего бреда
Ах выправка юнцов беспечных
они чужды сомненьям страху
меж тем как мастер дел заплечных
ведет их прямиком на плаху
ПОСЛЕДНИЙ ОТРЯД
Куда б честней наняться волонтером
а не судить про дружбу и вражду
но не кольчугой я покрыт позором
и только в этой книге бой веду
Но вклад и этот никуда не канет
пройдет война останутся архивы
последним словом битвы книга станет
отряд последний те кто духом живы
НАДЕЖДА
Я спать не смел среди ботинок старых
когда звучал для камеры отбой
тела народов разместясь на нарах
храпели примиренные с судьбой
А я писал беря листки пожестче
я знал слова переживут меня
дремал прижавшись к ним скулою тощей
берег и от воды и от огня
Я ждал пройдут столетий вереницы
археология окончит труд
потомки глянут в мертвые глазницы
отбросят череп рукопись найдут
АЛЬФРЕД КИТТНЕР
(1906-1991)
СТАРЫЙ ДОМ
Когда я свет гашу в дому,
То призраки приходят
Они переполняют тьму,
Почти невидимые глазу.
Но желтые страницы книг
Меня уводят в край забытый;
Одни лишь рифмы в этот миг
Бывают верною защитой.
Нет, все же знаю: час ночной
Покровом старых тайн колышет,
Там кто-то за моей спиной
Стоит - и мне в затылок дышит.
Наверно, это потому,
Что та же сонная истома
Сходила к тем, кто жил в дому,
Считай, со дня постройки дома.
Дом покоряется судьбе,
А ветер - все известку гложет.
Здесь кто-то вены вскрыл себе
Иль кто-то был убит, быть может?
Там, где лежу, там, где стою,
Тот - счастлив был, а тот - обманут?..
А тени прямо в грудь мою
Ладони ледяные тянут.
ДОБРЫЕ ВЕСТНИКИ
За рамой, не переставая,
Всю ночь - легчайший стук в стекло:
То ветвь, иль капля дождевая,
Иль голубь просится в тепло?
Полуразбиты доски ставней,
Идет сквозняк по этажу.
С поры, уже довольно давней,
Я выселенью подлежу.
Уже свою провижу участь;
Чужой тропой, всего скорей,
Плестись, оголодав, измучась,
В компании нетопырей.
Так у тропы однажды сяду,
Окончу путь последний свой,
Испив сладчайшую отраду
Прохладной влаги дождевой.
И голубь серебристоклювый
Мне ветку в клюве принесет,
Покой и мир предскажет скорый,
Таков да будет мой уход.
СПУТНИКУ
Мой товарищ, в этой страшной были
Привыкай идти меж конвоиров;
Знаю, всю семью твою убили,
Видно, и могилы-то не вырыв.
Почему же ты, лишенный дома,
На штыки не бросишься солдатам,
Чтобы в пласт чужого чернозема
Кануть удобрением богатым?
Что же, ведь и я живу, покуда
Не помру от слабости, от боли,
Но бреду, как не было бы худо,
Утопая в гибели все боле.
Нынче равный прочим бедолагам,
Ждешь, когда пройдет пора лихая,
И куда-нибудь походным шагом
Ты пойдешь, шутя или вздыхая.
Веришь ты, что гибель - не подарок,
И твои надежды непреклонны.
Молод ты и не видал овчарок,
Что грызут отставших от колонны!
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
Лупи! Лупи! Уже мутится разум,
Еще десяток. Нет, не дотяну.
Вот-вот конец - и все исчезнет разом,
Обвалится во тьму и в тишину.
Крошатся зубы, иссыхает глотка,
Кругом - остервененье вражьих рож,