Вечный слушатель
Шрифт:
Я соты преломил, разьяв костяк блестящий,
И ел чудесный мед, - а что бывает слаще?
Теперь, ты видишь, я загадку разгадал:
"Ядущий стал ядом, и сладок сильный стал".
ЧУМА
Когда грехи людей становятся безмерны
Бог очищает мир бичом своим от скверны.
Пред гладом и войной наш страх не столь велик,
Как ужас пред Чумой, открывшей жуткий лик.
Она грядет, явив пергаментные щеки,
Кровоточащий
Гнилых зубов пеньки, в глазах застывший гной,
Язык, сочащийся зловонною слюной,
Синюшную гортань с дыханием нечистым,
В груди неровный хрип, мучительный, с присвистом,
Главу дрожащую и лысую, как шар,
Из глотки рвущийся наружу смрадный пар.
Объята пламенем прогнившая утроба,
Конечности при том трясутся от озноба,
Вся кожа в плесени и в чешуе сырой,
Бубоны, желваки, покрытые корой.
Кнут - левая рука, и факел - вместо правой,
С клевретами она - с Поджогом и Расправой.
И где пройдет она - подожжены всегда
Кварталы, улицы, позднее - города,
И страны целые смердят огнем и тленьем:
Все это суть урок грядущим поколеньям.
Чудовище! Твои знакомы мне черты,
Ты рядом, ты со мной - но здесь бессильно ты,
Верховная рука тебе здесь руки свяжет,
Исполнившей свой долг, тебе уйти прикажет,
Тебе, явившей нам гнев Господа и власть.
И мы должны тогда к Его стопам припасть,
И боле ничего не опасаться можем:
Избавлен от Чумы живущий в страхе Божьем.
ЙОСТ ВАН ДЕН ВОНДЕЛ
(1587 - 1679)
НОВАЯ ПЕСНЯ РЕЙНТЬЕ-ЛИСА
На мотив: "Аренд Питер Гейзен..."
I
Запел пройдоха Рейнчик,
Запел на новый лад:
Уж если есть портвейнчик
В бокалах бесенят,
При них и этот гад.
Почто, прохвост, повесил хвост,
Поджал его под зад?
II
Отменнейшею курой
Почтили небеса
Наш Амстердам понурый,
Ну, чем не чудеса,
И это ль не краса,
И что мудрей, чем власть курей?
Да, ну а что - лиса?
III
Считалась та наседка
За важное лицо:
Златое - и нередко!
Несла она яйцо.
Народ тянул винцо,
Текла река из молока,
Любой жевал мясцо.
IV
Но Рейнчик морду лисью
Решил явить и там,
И тут же двинул рысью
В беспечный Амстердам,
И приступил к трудам;
Созвал народ - и ну орет:
"Я вам совет подам!
V
Не быть бы вскоре худу!
Вам всем грозит беда!
Вы что же за паскуду
Пустили
Горите со стыда!
Я вас навек, - Рейнтьюля рек,
Спасу, о господа!"
VI
Надзорщик, глупый малый,
Все выслушал всерьез,
Он, взор напрягши вялый,
Порой видал свой нос
И мнил: "Рейнтьюля - гез!"
"Ты славно скис!
– подумал лис,
Закроем же вопрос".
VII
Лис бедной птахе глотку
Немедля разорвал,
И курью плоть в охотку
Терзал и раздавал,
И люто ликовал,
Народ, как встарь, глодал сухарь,
А Рейнтье - пировал.
VIII
Но с голоду, поди-ка,
Народ, не залютей;
Деревня взвыла дико:
"О, тысяча смертей
На лисовых детей!
Мы все в беде! Где ж кура, где?
Ни мяса, ни костей!"
IX
Заслыша рев мужичий,
Оскалил Рейнтье пасть
"Блюдите свой обычай!
Теперь - лисичья власть,
Я править буду всласть.
Чтоб мой сынок доспел бы в срок
В начальники попасть!"
Х
При сих речах Рейнтьюли
Глаза мужик протер,
И взвыл: "Меня надули!
Да это просто вор!
Невиданный позор!
Ох, и задам да по мордам
Пускай не мелет вздор!"
XI
Тогда дошло до дяди,
Что он не ко двору,
И он, спасенья ради,
Убрался подобру:
Залез в свою нору
И начал пить, чтоб утопить
В вине свою хандру.
XII
Но спрячешься едва ли
На самом дальнем дне:
Над ним нужду справляли
Все кобели в стране.
Лис возрыдал к жене,
Она ж ему: "Прилип к дерьму,
Не липни же ко мне".
XIII
Тому, кто лис по крови,
Не верьте чересчур:
Пусть прячется в дуброве
Стервец, крадущий кур,
Будь рыж он или бур;
Прочь словеса - живет лиса
В любой из лисьих шкур!
Пускай поет колоратуру,
Но поначалу снимет лисью шкуру.
РАЗВРАТНИКИ В КУРЯТНИКЕ
(в сопровождении роммелпота)
Мартен, друг мой и соратник,
Начинай свою игру,
К ней слова я подберу,
Растревожу весь курятник.
Есть мотив для песни, друг:
Нынче Коппену каюк.
Чрезвычайно расторопен,
Из Брабанта он пришел;
Средь полей и нищих сел
Долго пробирался Коппен,
От испанского меча
Мощно давши стрекача.
Он собранием петушьим,