Вечный союз

Форстчен Уильям Р.

Эндрю усмехнулся и перевел взгляд на Джона:

— Полковник Майна, вы принимаете командование Тридцать пятым. Генерал Готорн, вы будете его заместителем.

— Что вы такое говорите, сэр? Командир Тридцать пятого — это вы, — недоуменно произнес Джон.

— Я отправляюсь с кораблями.

— Погодите, Кин, — запротестовал Марк.

— Мое решение не обсуждается, — твердо заявил Эндрю. — Марк, вы остаетесь на берегу. Это приказ.

— Вы мне приказываете?! — взревел консул. Эндрю грустно улыбнулся:

— Может, наш план сработает,

а может, и нет. Не исключено, что завтра утром в Суздале будут мерки, а «Оганкит» устремится в море, имея на своем пути всего лишь два пострадавших в бою броненосца. Марк Лициний Грака, как представитель Республики Русь, я освобождаю вас от уз нашего союза. Берите галеры и сматывайтесь отсюда как можно быстрее. Возвращайтесь в Рим и продолжайте борьбу оттуда. Там осталось достаточно оборудования, чтобы вы смогли хорошо вооружиться. Мне бы хотелось, чтобы хоть Рим выстоял и в конце концов победил мерков.

— Наш союз нерушим, — отрезал Марк. — Залогом тому мое слово консула, и я не оставлю вас теперь.

— А что вы сможете сделать, если мы проиграем? — взорвался Эндрю. — Останетесь торчать здесь со своими мечами и копьями? Завтра утром на вас накинется меркская орда, а «Оганкит» расстреляет вас картечью. У вас девять тысяч человек, Марк. Отведите их домой, где от них будет максимальная польза.

Марк покачал головой.

— Утром вы поймете, что я прав, — тихо увещевал его Эндрю. — Не давайте своей гордости ослепить себя, сделайте то, что пойдет на благо вам и всему вашему народу.

— Эндрю, тебе нечего делать на корабле! — возмущенно воскликнул Винсент.

Эндрю удивленно посмотрел на молодого человека, осмелившегося обратиться к нему на «ты».

— Во-первых, не «Эндрю», а «полковник Кин», — отчеканил он. — А во-вторых, я отправляюсь с кораблями, а ты, как и было приказано, остаешься на берегу!

— Господа, я уже начинаю работу, так что попрошу всех очистить территорию, — крикнул из темноты Фергюсон.

Бросив взгляд через плечо, Эндрю увидел инженера, стоявшего в воде около небольшой пятидесятивесельной римской галеры. Рядом с ним несколько русских солдат возились с длинным шестом.

— Дискуссия окончена, — резко произнес Эндрю. — Так что отправляйтесь на свои места, господа, и с Божьей помощью увидимся утром в Суздале.

— Но почему? — прошептал Винсент.

— Я думал, что если кто меня и поймет, то ты, — ответил полковник.

На лице молодого человека появилась печальная улыбка, и он медленно поднял руку к виску:

— Поговорим об этом утром, сэр.

— Так вот он, город проклятых янки, — холодно промолвил Джубади. Его конь опустил голову и жадно пил воду из Нейпера.

— Какой красивый пожар мы тут устроим… — мечтательно произнес Суватай.

— Мой кар-карт!

Повернувшись в седле, Джубади увидел Хулагара. Приблизившись к вождю, щитоносец низко поклонился и прижался лбом к ноге кар-карта. Затем Хулагар снова выпрямился.

— Все ли в порядке?

— У

нас были трудности, мой владыка.

— Расскажи мне о них. Когда Хулагар закончил свой рассказ о неудачной кампании, воцарилось долгое молчание.

— После того как перестройка корабля была закончена, мне нужно было перерезать горло этой собаке и поставить на судно свою команду, — наконец сказал Джубади.

— Все равно это могло привести к такому же концу, — возразил Хулагар. — В последнем бою мы потеряли почти пятнадцать тысяч карфагенян. Вместо них погибло бы полтора умена наших лучших воинов. Лучше пусть скот проливает свою кровь, ослабляя янки. Все так и было задумано с самого начала.

— Я хочу, чтобы наше войско сегодня ночью вошло в город, — распорядился Джубади. — Этот Кин оказался куда более шустрым, чем мы предполагали. Если он еще жив, то завтра утром, вернувшись, он увидит наших воинов на стенах его города.

Кар-карт расхохотался при этой мысли. Роли переменятся, и теперь штурмовать знаменитую суздальскую крепость придется тому самому скоту, который ее воздвиг.

— Суда ждут у реки, мой владыка.

— Возвращайся на свой корабль, Хулагар. Пора начинать переправу.

— Дерьмо!

— Твою мать, — прошипел О'Дональд, — конечно, это дерьмо. А теперь заткнись!

Ирландец бросил взгляд поверх края трубы. Всего в пятидесяти ярдах от него возвышались стены северо-западного бастиона. О'Дональд знал, что там должна быть стража, но погода играла ему на руку — низкие тучи не пропускали света Большого Колеса. Скоро взойдут обе луны, но их тоже не будет видно.

Стоя по грудь в воде, О'Дональд нагнулся и залез в канализационную трубу. У него было такое ощущение, что его вырвет прямо на месте. Низко пригибаясь, артиллерист поспешил прочь от реки; за ним последовали его люди.

Он возблагодарил Бога за то, что из-за недостатка бронзы Эмилу не удалось завершить строительство трубы и присоединить к кирпичной ее части бронзовую секцию, которая должна была уходить в Нейпер. Тогда весь их план был бы неосуществим.

Как О'Дональд ни сдерживал себя, в итоге ему все равно пришлось сделать вдох. Его тут же вырвало. Рядом блевали его солдаты, звучно матерясь в перерывах между приступами.

Наконец эта пытка прекратилась, О'Дональд перевел дыхание и зажег спичку. Один из помощников Эмила что-то говорил ему про газы, которые могут взорваться. Ну и черт с ними — лучше взлететь на воздух, чем вслепую ползти по канализации целых четверть мили. Он чиркнул спичкой, зажег фонарь и двинулся вперед.

Они шли медленно, сгибаясь пополам. У себя над головой Пэт увидел дыру, ведущую из бастиона. Он взмолился про себя, чтобы его люди не шумели. Впрочем, едва ли не больше этого он боялся, что кому-нибудь наверху приспичит именно в этот момент воспользоваться уборной. «Если выберусь отсюда живым, — мрачно подумал он, — больше никогда не буду подшучивать над ассенизаторами».