Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы

Дари Адриана

Эмоции все как будто на минимуме и очень медленные. Но все же неприятно.

— Зачем тебе я? Мы с тобой уже никто друг другу, — чихаю и вытираю рукой слезы, то ли от обиды, то ли от слабости. — Отпусти меня. Дай спокойно прожить отведенное мне время.

Хорошо, что я вчера так и не донесла показать ему кулон. Он так и будет продолжать думать, что мы в разводе.

— Тебе стоит смириться Эйви, что я тебя никуда от себя не отпущу. Что бы там ни пришло в твою милую головку, ты — моя истинная. Да, я ошибся, когда подписал ту бумагу. Но ты же должна понимать,

что от одного росчерка пера чувства не исчезают.

— Сайтон! Какие чувства? Страсть, обусловленная истинностью, которой ты не смог противостоять? Стремление получить наследника? Чувство собственности, в конце концов? Ты про эти чувства?

Сайтон стоит в профиль ко мне. Я вижу, как раздуваются его ноздри, как сжаты его челюсти, как бьется артерия на его шее. Он зол, напряжен и недоволен.

— Нет, Эйви. Я не про все это. Я… — тут замолкает и прищуривается.

Я прослеживаю его взгляд… На туалетном столике лежит кулон. Свадебный кулон из лунного камня, тускло мерцающий молочным светом.

Горгулий зад.

Глава 39. Сайтон. Все на своих местах

Кулон светится… Горгулья срань! Он светится. Это… Это лучше, чем я мог себе представить. Больше, чем я мог попросить у богов — исправить мою ошибку и вернуть наш брак с Эйви. Хотя нет… Мне есть, что у них попросить: найти способ избавить Эйви от проклятия.

Я медленно перевожу взгляд с кулона на свою жену.

Бледная, на лбу испарина, в глазах — лихорадочный блеск. Но это все поправимо. Простуда, хоть ее сейчас и нельзя магически лечить, чтобы не нанести вред малышу, излечима. А вот что произошло бы, если бы она не заболела и не осталась дома, я даже представлять не хочу.

Когда узнал, что произошло нападение, думал убью всех, кто занимается защитой академии. А когда издалека увидел распростертое на земле хрупкое женское тело, растрепанные каштановые волосы и Иллидию, сидящую в шоке около него, вообще пол-академии снести был готов, чтобы найти виновника.

Только оказавшись рядом, я понял, что это не Эйви. Это Виола. Благодаря своим навыкам, она смогла отразить основной удар магического переместителя, но почти в ноль истратила магический резерв. Иллидию трясло от шока, она не могла ничего толком объяснить, поэтому я передал ее из рук в руки подоспевшему Эдгарну.

Отдал распоряжения насчет того, чтобы собрать всех свидетелей и опросить их. Побелевшую как мел Вергену отправил с Виолой и лекарем Джеральда к себе в домик, а сам пришел сюда, после того, как обеспечил себе иллюзию местного лекаря.

Эйви горела и металась в бреду, бормоча что-то непонятное. Но самое важное — она звала меня. Не Джеральда, не брата, не врача. Меня.

Эта мысль греет душу. Но понимание, что Эйви все еще моя жена, просто взрывает меня изнутри. «Не отпущу», — рычит дракон, подтверждая тот факт, что повторно ту же ошибку я не совершу. Не откажусь от нее. Буду защищать.

— Значит, мы никто друг другу? — спрашиваю я, понимая, что она не собиралась мне рассказывать об этом.

Она

отворачивает голову, так что прядь влажных от пота волос падает ей на лицо. Точно не собиралась. Чувствую всплеск обиды, боли, тоски и снова обиды.

— Никто, — хрипло отвечает она. — Не думаю, что отношения с инкубатором для наследника можно вообще считать отношениями.

Мгновенно оказываюсь рядом с ней. Кладу руки по обе стороны от ее плечей и склоняюсь, впиваясь взглядом в лицо.

— Откуда у тебя эти мысли, Эйви? С чего ты взяла, что ты… Погоди, — до меня доходит, о чем она. — Ты вчера была там. Ты слышала мою полоумную мачеху?

Я предположил, что это Эйви, когда почувствовал кроме брезгливости по отношению к жене своего отца еще и сильную волну негодования и отчаяния. Практически на сто процентов был уверен, что она где-то рядом. Но мачеха слишком сильно интересовалась судьбой Эйви, и это вызвало у меня подозрения.

— Будешь отрицать? — она резко поворачивает голову и смотрит прямо мне в глаза. — Скажешь, что она все выдумала? Виола же как две капли похожа на меня!

— Именно, Эйви, именно, — смягчая тон, чтобы не волновать ее лишний раз, говорю я. — Виола тут ради того, чтобы отвести взгляд от тебя. От истинной.

Убираю прядь с ее щеки и ласково, еле касаясь, веду по скуле, дохожу до губ и не могу себе отказать в том, чтобы коснуться их. Горячие, сухие из-за жара, но все равно соблазнительные. Они растягиваются в усмешке.

— Ну, конечно, только для этого, — продолжая прожигать меня взглядом, говорит Эйви. — И живет она с тобой тоже ради этого. Под видом твоей избранницы.

— Я никак не представлял ее никому пока что, — возражаю я. — Я бы с удовольствием поселил вместе с собой тебя.

Ничего не могу с собой поделать, пробегаюсь взглядом по ее телу, понимая, что если бы мы ночевали под одной крышей, то постель у нас была бы тоже одна на двоих.

— Но ты же понимаешь, сколько тогда внимания будет приковано к тебе? Что тогда я просто ни днем, ни ночью не смогу отпустить тебя от себя? — серьезно спрашиваю я — шутки точно кончились. — Сегодняшнее покушение только подтвердило мои опасения. И если бы на месте Виолы была ты, то тебя вообще не нашли бы.

Эйви виновато отводит взгляд. Думает, что из-за нее пострадала Виола. Нет. Из-за меня.

— Это был артефакт-переместитель очень большой силы. Если мы сможем найти, куда ведут его координаты — возможно, найдем заказчика. Нет — продолжаем топтаться на месте, — объясняю я.

— Кто она?

— Наемница. Профессиональная. Единственная, кому я бы мог это доверить, — честно отвечаю я. — У тебя температура спала, тебе надо поесть.

Я даю понять, что на этом разговор закончен, встаю и выхожу из комнаты. Вызванный из кухни академии повар, невысокий и кругленький мужчина лет пятидесяти, с большими усами и белоснежной формой, как раз закончил готовить суп. Он неторопясь берет фарфоровую глубокую супницу и наполняет ее ароматным прозрачным золотистым куриным бульоном с плавающими дольками вареной картошки и моркови.