Ведьма для наследников дракона

Власова Ксения

Я вздрогнула и перевела взгляд на мертвенно-бледное лицо Таркера. Мне вспомнились его слова о том, что мой совет пришелся кстати. Что он имел в виду?

— Что такое инициация? — вслух спросила я.

— Соединение с драконом, — пояснил Томас. Было непривычно видеть его в роли парламентера. — Но обычно инициация происходит после первого оборота.

— Что-то не так, — согласно буркнула Хлоя и потерла покрасневшие глаза.

Я разделяла ее мнение. Едва прикоснувшись к Таркеру, я тут же отдернула руку: он излучал жар, как печка, но цвет его кожи оставался белым. Я позвала Коша, но ответом мне стала тишина. Тогда я накрыла ладонь Таркера своей

и, прикрыв глаза, сосредоточилась. Пальцы тут же закололо чужой болью, и мне пришлось напрячься, чтобы прорваться сквозь нее. Действуя где-то интуитивно, где-то на основе тех отрывочных знаний, что я успела почерпнуть из книг, я смогла заглянуть внутрь проблемы. Под телесной оболочкой Таркера скрывался огонь дракона, и именно сейчас он разошелся, свирепствуя и снося все на своем пути. Возможно, если бы это произошло в более молодом возрасте, как сказал Томас, то все бы обошлось одной ночью сильной лихорадки, даже вмешательство лекаря бы не понадобилось. Но в этот раз я понимала, что так легко отделаться не получится. Нужно было немедленно сбить температуру и немного притушить внутренний огонь, пока тот попросту не уничтожил физическую оболочку.

Я втянула носом воздух, набираясь смелости. Уверенности, что я справлюсь, не было. Взгляды детей сбивали с толку, и я решилась.

— В моей спальне в ящике стола лежат цветы лаванды и листья мяты. Измельчите их и принесите мне.

Не сговариваясь, близнецы кивнули и так быстро исчезли за порогом, что я и глазом моргнуть не успела. Я действительно начала изучать травы, но сейчас они были бессильны. Зато на какое-то время смогут занять детей.

Нервно размяв кисти, как хирург перед операцией, я несмело положила руки Таркеру на грудь. Что ж, будем надеяться, что у меня получится. Должно получиться.

Я прикрыла глаза и провалилась в обжигающую пустыню. Мне казалось, что моя кожа сейчас расплавится от нестерпимо жарких лучей солнца. Ощущения были такими яркими, что пришлось напомнить себе, кто я и что делаю. Впервые во время лечения я соприкоснулась не только с телом, но и с душой пациента. Наверное, потому что в этот раз болела именно она.

Сцепив зубы и чувствуя, как по спине и лбу градом катится пот, я осторожно призвала свой дар. Золотые нити в этот раз принесли с собой не приятную теплоту, а не менее приятный холод. Он легким инеем растекся от моих рук по трескающемуся песку, убегая все дальше и дальше. Одновременно с облегчением от вида замерзающей пустыни пришла и резкая боль. Моя сила, пульсирующая в груди золотистым шаром, заволновалась: неосязаемые нити становились все тоньше. Пора было сворачиваться.

Я понимала это так же ясно, как и то, что слишком рано. Еще немного, еще чуть-чуть…

Не осознавая в полной мере, что делаю, я вцепилась в Таркера, буквально упала на него, чтобы контакт с телом был более сильным. Магия бежала не только по кончикам моих пальцев, она просачивалась сквозь одежду и стремилась к сердцу Таркера. На удивление, это оказалось на редкость мучительно. Из меня словно выпивали жизнь. Возможно, это так и было.

А затем я ощутила теплые руки на своей спине и, повернув голову, встретилась с медленно проясняющимся взглядом Таркера. Правда, сказать что-то внятное я не успела: его губы накрыли мои, затягивая в водоворот сумасшедшего, с каждой секундой все более страстного поцелуя. Я хотела было заметить, что время для любовного томления выбрано несколько неподходящее, а затем меня осенило — мой дар, минуя все преграды в виде одежды и кожи, устремился туда,

где в нем нуждались. Изорванное огнем сердце Таркера успокоилось и, сделав громкий удар, зашлось уже в обычном, пусть и несколько ускоренном ритме.

В голове возникла здравая мысль, что мавр сделал свое дело, мавр может уходить, но, растворившись в совершенно незнакомых, сбивающих с ног эмоциях, я не смогла разорвать объятие. Не сделал этого и Таркер. Его поцелуй из жадного становился все более нежным, плавным, и от этого у меня окончательно поехала «крыша». На какое-то время я действительно откинула прочь все сомнения, просто позволяя все прочувствовать, прожить этот упоительный момент. Никто и никогда не целовал меня так прежде. Ни с кем и никогда я не ощущала такого единения.

Таркер отстранился. Его взгляд все еще был затуманен, и я не знала, было ли это следствием недавнего жара или страстного поцелуя.

— Ты и я — одно целое, — выдохнул он и…

Снова рухнул в беспамятство. Мне оставалось только ошарашенно воззриться на него и пробормотать.

— Вот как?

«Подтверждаю», — раздался голос Коша.

И, прежде чем я успела возрадоваться его появлению, исчез без следа.

Хлопнула входная дверь.

— Мы принесли травы!

Близнецы с волнением протянули мне измельченную лаванду и мяту. Наверняка пролезли на кухню и позаимствовали все необходимое там.

— Ага, спасибо, — рассеянно поблагодарила я. — Поставьте на стол. С утра ваш отец выпьет этот отвар.

— Мы не залили его кипятком, — виновато признался Томас.

— Вы же не сказали! — заметила Хлоя.

Я пожала плечами. Рассудок возвращался медленно и со скрипом.

— Ничего, значит, просто пожует эту кашицу.

Дети явно хотели обидеться, но тут Хлоя посмотрела на отца и воскликнула:

— Ему уже лучше!

Таркер и правда перестал напоминать труп. К его лицу вернулся здоровый цвет, а от тела больше не шел невыносимый жар.

Томас схватил меня за руку.

— Вы это сделали! — благодарно прошептал он. — Ура!

Я не протестовала, когда он прижался ко мне. Вместо этого вдруг уткнулась ему в макушку и притянула его к себе. Душу заполонил трепет.

Хлоя обернулась, и улыбка на ее лице чуть поблекла при виде наших с Томасом объятий. Девочка нахмурилась и сложила руки на груди. Не дожидаясь ее комментариев, я торопливо вставила.

— Вам пора в постель. Теперь с вашим отцом все будет хорошо, обещаю.

— Нет, мы не уйдем. — Хлоя покачала головой. — И вы тоже не можете! Вдруг ему снова станет плохо?

Мы с Томасом задумчиво посмотрели друг на друга, и он кивнул.

— Лучше остаться.

В его интонациях, в отличие от сестры, сквозили просительные нотки. Гроза прошла, и он снова уступил позиции лидера Хлое. Забавно, и как это у них происходит?

— Ладно, — согласилась я. — Тогда вы забирайтесь к отцу в постель (вон какая она огромная!), а я займу кресло. Если ситуация ухудшится, я почувствую это.

Близнецы помогли мне придвинуть массивное кресло с высокой спинкой вплотную к кровати. Бросив в него подушку, я забралась на него с ногами и завозилась, устраиваясь поудобнее.

— Расскажите о своем мире? — вдруг спросила Хлоя.

Она вместе с братом легли поверх одеяла. Раздеваться они не стали.

На моих губах мелькнула ухмылка.

— Вроде сказку на ночь вам задолжал отец, а не я.

— Ну, пожалуйста! — вклинился Томас. — Нам очень интересно!

Я призадумалась. Что можно рассказать детям? Что их впечатлит?