Ведьма и эльф
Шрифт:
— Разумеется, нет.
— На том и расстанемся. До встречи, леди Эльрис, я непременно навещу вас, — бросил мужчина и переступил порог двери, ведущей в тронный зал. Свет магических светильников мгновенно озарил высокую фигуру, разлив огненные переливы по длинным шелковистым волосам. Внезапно Гарэн обернулся и, посмотрев мне в глаза, чуточку злорадно улыбнулся. — О, и вы слышали, что принцесса Килтис уже неделю как больна и не покидает постель? Ужасно досадно не встретить её сегодня.
***
Мы
Альвэйр сопроводил меня до дома в молчании. Мыслями лорд витал где-то далеко, не только мне сегодняшний вечер дал обильную пищу для размышления.
Поднимаясь на крыльцо, я внезапно вспомнила обряд именования и окликнула удаляющегося эльфа.
Он обернулся и хотя был не слишком доволен проволочкой, выжидающе посмотрел.
— Скоро и вы, и король убедитесь, что переоцениваете меня. Ни для кого из эльфов я опасности не представляю. По крайней мере до тех пор, пока они не попытаются навредить мне.
— Хотел бы я в это поверить, — спокойно признал мужчина. — Но жизнь научила меня, что людям доверять нельзя.
— Разумеется, люди всю жизнь были вам врагами. Но разве врагу-эльфу вы бы доверились без оглядки? В любом случае, дорогой мой супруг, — последняя фраза прозвучала из моих уст откровенной издёвкой. — Когда мы увидимся в следующий раз? Через полгода или год?
— Год? — непонимающе повторил за мной эльф.
Я серьёзно посмотрела на него.
— Таков был уговор. Я обременяю вас своим обществом на празднике у короля и затем примерно пару раз в год во время церемоний, которых избежать нельзя. Не говорите мне, что вы об этом забыли.
Мне хотелось получить обещание того, что видеться с ним мы будем не слишком часто. На протяжении всего вечера я чувствовала, как меня дюйм за дюймом наполняют новые чувства. Пока это была не любовь, лишь уязвимое желание привязанности. Но я впервые осознала, что до сих пор была сосудом, наполненным в лучшем случае наполовину. Попасться в ловушку собственных чувств было слишком легко. И не уверена, что дело тут лишь в магии Кэлеана.
Тем, кто не по своей воле обречён на одиночество, свойственно желать тепла чужой близости. Вот только дать этого Альвэйр мне не мог.
— Нет, меня полностью устраивает подобный расклад. Но, боюсь, в нынешней ситуации мне придётся беспокоить вас чаще, — тут мужчина, я могла поклясться, улыбнулся. — Кто мог предположить, что моя человеческая супруга окажется столь ценным источником информации? В остальное время Лиэрот присмотрит за вами, ей я доверяю как себе.
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и проводила взглядом удаляющегося мужчину.
Будить слуг, чтобы помогли мне раздеться, я не стала. Поднялась в свою комнату, чтобы поскорее лечь спать, но поражённо застыла на пороге. Подоконники, стол и даже пол были уставлены полусферами с цветами. Белые, розовые, алые, лиловые и даже зеленоватые лепестки
Здесь же остроухие умудрились извернуться — и почтить древние традиции людей, и не наступить на горло своим. Все цветы были живыми, пересаженными в горшки-полусферы вместе с корнями. При желании их завтра же можно посадить в саду.
Я чувствовала гул магии, исходящий от полусфер. Чары для поддержания жизни. Более ничего подозрительного, сколько ни осматривала дары, не обнаружилось. Многие из цветочных горшков эльфы снабдили записками — короткими или велеречивыми. Нос заполнял сладкий аромат, настолько сильный, что я распахнула окна, хотя ночь и была откровенно холодной.
Цветы трогать не стала, хотя на первый взгляд все растения были мне знакомы, наутро стоит подумать над значением этих тонких посланий. Не могли бутоны и соцветия оставаться у эльфов просто бутонами и соцветиями.
С трудом, но я сняла тяжёлое ожерелье и положила его в изножье кровати. Усталые пальцы будто онемели, не желая слушаться. Глаза слипались, от усталости почти подташнивало.
Неладное я почувствовала лишь, когда принялась за шнуровку платья. Голова закружилась, дыхание перехватило, сердцебиение ускорилось, будто я долго-долго бежала под раскалённым солнцем. В горле зародился крик, от осознания того, что я ошиблась. Не заметила опасности, ставшей роковой. Но позвать на помощь я уже не могла, тело свело судорогой, ноги отказали, разом онемев. Боли от падения уже не было, как не было и других чувств, кроме страха.
Умирать оказалось так просто.
Глава 25
Бледный серебристый свет изливался на летнюю ночь. Нечеловеческие глаза Альвэйра улавливали малейшие движения листвы, полёт белокрылых мотыльков и летучих мышей над головой.
Спокойная благодать, каких выпало немного на долю этого ущелья.
Беспокойству в ней было не место. И всё же именно оно заставило сначала замедлить шаг, а затем и вовсе остановиться меж буйно цветущих зарослей ночных цветов.
Тот, кто жил внутри него, спал, убаюканный эликсиром, что Альвэйр успел пригубить после потери контроля на празднике. И глыба льда, разросшаяся в груди, ярче всех свидетельств давала понять — зелье ещё действует.
Значит тревога принадлежала исключительно лорду Дома вереска. И значит она в действительности была очень сильна, раз он почувствовала её даже под воздействием зелья.
Часы избавления от того, кто жил внутри него, были временем оледенения и безмолвия. Альвэйра охватывала столь непроглядные тьма и холод, словно он очутился в глухом каменном мешке. В котором не было никого, кроме его самого. Смертельно усталого, ожесточённого и уродливого. Ошмёток души того Альвэйра, что жил под этим небом до смерти Олиэ.