Ведьма и эльф
Шрифт:
Альвэйр замолчал, не в силах подобрать правильное слово, но в конце концов сдался:
— … ингредиентов. Здесь же, похоже, было использовано всё. Либо Луистер просто бездумно подражает драконам, либо, что гораздо хуже, это всё действительно имеет какой-то смысл.
В голове роилось много мыслей, и мало какие из них были приятными.
— Принц почему-то не понравился дикой магии… Неужели от того, что он может ей управлять? Не так, как я, а так, как это делали драконы?
— Спросите что-нибудь попроще, пока
Глава 43
Не знаю, приходилось ли Альвэйру перебарывать себя, но он ехал рядом весь путь до ущелья. Придерживал своего коня, на тот случай если я ослабну настолько, что не удержусь в седле.
Жука эльф отдал королевскому магу Кройселю. Тот прибывал в скверном настроение, услышав от Альвэйра сильно потерявшую в подробностях историю о колдовстве принца. Гордость мага была изрядно уязвлена — он не только не заподозрил в Луистере волшебника, но и пошёл на поводу иллюзии и позволил ему околдовать меня на глазах у всех.
Подобное пятно позора не смыть и через века безупречной службы.
Я могла бы утешить его, сказав, что природа магической силы Луистера далека от обычной магии эльфов и людей, но не стала. И сам придёт к нужным выводам.
К тому же поражение Кройселя было мне по-своему на руку. Моя значимость в глазах эльфов за эту поездку изрядно возросла.
— Что с вами? — Альвэйр склонился ко мне со своей лошади и шепнул вопрос почти на ухо. Тёплое дыхание коснулось кожи, и по спине вопреки переутомлению прошла волна мурашек.
— Устала, — глухо отозвалась я. Мне стоило больших трудов не съёжиться в седле и держать щит — несколько раз за время нашей обратной поездки я ощущала, как неведомый маг пытается найти брешь в моей обороне. На его месте я бы тоже не упустила такую возможность — уставший волшебник не способен на долгое сопротивление.
Я коснулась рукава Альвэйра, побуждая его склониться ко мне.
— Среди нас сейчас есть другой ментальный маг. Он пытается пробраться за щит всю поездку. Кто это?
По искреннему изумлению эльфа я поняла, что ему ничего не известно. Неужели этот кто-то, также, как и я, скрывается от остальных? Зачем тогда рискует сейчас? Почему не боится разоблачения?
— Я ничего об этом не знаю, — нехотя признал мужчина. — Если он также хорош, как вы, то вполне способен дурачить всех вокруг столетиями…
Он замолчал и помрачнел ещё больше.
— У меня плохое предчувствие. Слишком упорен он для того, кто не уверен в вашей природе. К тому же, когда вы извлекали артефакт, то… потеряли над собой контроль.
Краска хлынула мне в лицо.
— Вы чувствовали мою боль? Никогда не догадалась бы. Вы были так невозмутимы.
Он усмехнулся. Без самодовольства, скорее горько.
— Эльрис, неужели вы думаете, что мне не случалось ощущать нечто подобное? Я бывал в плену. Меня пытали,
— А я боюсь боли, — сгорбившись на лошади, признала я.
Проницательный взгляд чёрных глаз заставил меня внутренне вздрогнуть.
— Самой боли или того, что может случиться из-за неё?
Я молчала, не зная стоит ли открывать ему всю правду. Если однажды наши пути разойдутся, те знания, что я передам ему сейчас, могут стать оружием против меня самой.
Но нельзя перейти реку, не сделав даже шага по мосту.
— Это ужасно. Каждую секунду горя, отчаяния или страха я должна думать о том, что щит нельзя опускать. Что нужно поскорее прийти в себя, иначе я начну заражать своими эмоциями всех в округе и обо мне узнают. В такие мгновения я понимаю, почему менталисты сходят с ума. Мы просто не можем позволить себе предаться чувствам и не думать больше ни о чём. Напряжение копится, и из-за этого контроль даёт слабину в самый неподходящий момент.
Альвэйр молчал, понимая, что я хочу ещё что-то добавить.
— Хорошо, что сегодня рядом со мной были только вы, иначе я выдала бы себя с головой. Едва ли внезапная сильная боль в правой руке у множества эльфов разом может быть списана на собственные ощущения.
Я закусила губу, раздумывая, заметил ли неведомый эльфийский маг всплеск ментальной магии. Он мог уловить то, что не почуяли бы другие.
— Что будет со мной, если меня раскроют? — наконец, решилась я задать давно интересующий меня вопрос. Своих менталистов эльфы наказали жестоко. Но я не принадлежала к тому Дому, вызвавшему недовольство предков Ольмильяра.
Бросив на меня быстрый взгляд, Альвэйр подтвердил мои смутные опасения:
— Всё зависит от того, как король пожелает трактовать ситуацию и закон. Вы можете попасть под суд по подозрению в шпионаже. А может не быть никаких последствий вовсе. В любом случае, хорошо, что теперь вы подданная короля, это отчасти защищает вас.
Он не мог обещать мне, что со мной всё будет в порядке — это было честно.
— Но даже если дело дойдёт до суда, вам не нужно волноваться. Я сделаю всё возможное, чтобы защитить вас.
Я склонила голову к лошади, чтобы скрыть смущение.
— Даже теперь, когда вы знаете, кто я?
Больше всего на свете мне хотелось быть принятой. Я видела подобное смутное будущее — для меня и Альвэйра. Его образ манил и соблазнял меня. Вот только я не представляла, что надо делать, чтобы достичь желаемого. Потому что Альвэйр всегда вёл себя не так, как я того ждала от него.
— Вы думаете, что я скажу, что ваша сущность не имеет для меня значения?
Я молчала, и сама не понимая, какой реакции ждала. Но в глубине души знала, что хотела бы услышать что-то подобное.