Ведьма и эльф
Шрифт:
Внезапно я всё осознала.
Альвэйр хотел подарить мне спокойную жизнь в ущелье без постоянного противостояния Ольмильяру. А после… когда человеческая смертная доля найдет меня, Альвэйру будет уже всё равно, что ожидает его.
Месть принцессы не особенно страшна, когда у тебя ничего не осталось.
Глава 51
Передышка закончилась быстро. За время нашего отсутствия на улице значительно похолодало, и теперь находиться среди скал, обдуваемых ветром, стало ещё менее уютно, чем раньше.
Харуан
— Каким бы ни было решение суда, я хочу сказать, что отказываюсь от своих претензий к леди Эльрис и отзываю прошение к суду, — голос короля был глухим. Он был полностью разбит и даже не заботился о том, чтобы сохранить лицо. Немыслимая слабость для эльфа, но, похоже, ему было всё равно. Лишь во взгляде, который мужчина бросил на меня, затаилось что-то похожее на страх и мольбу.
Он боялся, что Килтис казнят. И хотел, чтобы я знала — Ольмильяр признаёт поражение, но просит пощады для сестры.
К моему удивлению Альвэйр возразил ему.
— Нет. Я требую, чтобы суд над леди Эльрис был проведён, как полагается. Иначе у кого-нибудь может остаться ложная уверенность в виновности моей жены… Но, разумеется, его можно отложить до более благоприятных времён. На сегодня нам достаточно волнений.
— Пусть так и будет, — согласился Харуан.
Я понимала, что мой супруг прав. Если я так и не буду оправданна во всеуслышание, моя репутация не очистится. И однажды моим шатким положением могут воспользоваться вновь, чтобы нанести удар по Дому вереска.
— Мы учли все доказательства, предоставленные суду, а также свидетельства полученные в ходе расследования, — заговорил Харуан. — И, хотя леди Эльрис осталась жива в результате покушения, произошло это не из-за того, что обвиняемая не сталась её убить. Напротив, жизнь леди Дома вереска была спасена лишь стараниями её мужа и родича. Преступление принцессы Килтис нельзя назвать совершённым под влиянием эмоций или по неосторожности. Оно было тщательно спланировано и при его подготовке леди злоупотребила королевской властью, что само по себе является недопустимым…
Всем стало понятно, куда ведёт Харуан. Всем, кроме Килтис, осевшей на скамью без чувств, стоило прозвучать последней фразе:
— Достойным наказанием за содеянное станет смертная казнь.
— Нет! Это слишком жестоко!
— … жертва осталась жива…
— …вы ведь сами ненавидите менталистов, лорд Харуан!
Гомон отразился от скал и превратился в месиво криков. Обычно сдержанные эльфы были поражены столь жестоким, на их взгляд, наказанием. Они смотрели на бесчувственную девушку, которую обнимал король, и требовали пересмотреть решение.
— Отчего-то мне кажется, что вы, лорды, забыли древние законы, — презрительно бросил судья в сторону возмущённых дворян. — Лорд Кендрис, были бы столь милосердны, если бы эта ваша дочь чуть не погибла из-за интриг принцессы? Но дело даже не в этом. А в злоупотреблении властью. Деяния принцессы бросили тень на весь королевский дом. Она использовала влияние лорда Ольмильяра, чтобы
Ольмильяр смотрел на судью с затаённым гневом в глазах. Сегодняшний день погубил века его стараний, стал несмываемым пятном на чести короля, но он думал лишь о спасении сестры. Девочки, которую обещал защищать.
— Но вы не дали мне закончить. Если леди Эльрис пожелает заменить наказание на более мягкое, я соглашусь с ним.
Я заглянула в непроницаемые глаза судьи и улыбнулась про себя.
Он давал мне шанс.
— Сегодня мы начали это слушание с обвинений в мою сторону, — заговорила я, наконец, — Обвинений, которые основывались лишь на природе моей силы. Она опасна для окружающих. А значит опасна и я. Так думали, наверное, все здесь присутствующие. Но не быть беззащитным, не значит быть преступником.
Длинные речи не были моей сильной стороной, но эльфы любили выступления и ценили хороший слог. Я надеялась, что сумею не ударить в грязь лицом.
— Любой, даже самый безобидный дар, может быть направлен во зло. Всё зависит лишь от волшебника и его помыслов. Ментальный дар может губить, а может исцелять души, прогонять безумие. Магия земли может взращивать урожай, что накормит голодных. А может прорастить цветок, губящий всё живое…
Я видела, как выражение лиц некоторых эльфов, смотрящих на меня, изменилось. Не думаю, что их тронули мои слова, но они вспомнили и о полезных сторонах ментальных сил.
— Принцесса Килтис пошла неправильной дорогой — использовала свои силы во зло. К счастью, она ещё молода. У неё есть шанс исправить свои ошибки…
Положа руку на сердце, я не верила, что она исправится. Я могла представить её бешенство, когда Килтис очнётся и узнает, что я пощадила её. Принцесса этого не простит.
Но я не собиралась учитывать её чувства. Великодушие по отношению к врагу поможет мне чуточку исправить ситуацию и не сделать Ольмильяра своим личным врагом и врагом Альвэйра. Эльфы оценят, что я не воспользовалась шансом отомстить избалованной девчонке. Нужно показать, что я, пусть и человек, но морально более зрелая и великодушная, чем Килтис.
— Поэтому я согласна на бессрочное изгнание принцессы из ущелья. Если оставшееся ей время, отмерянное богиней, она проведёт в заботе о нуждах своего народа. И употребит свой дар на пользу.
Если говорить попусту, я предлагала сослать её на побережье, чтобы там, с помощью магии земли Килтис занималась выращиванием урожая. Могу поспорить, она предпочла бы смерть. Но существовала маленькая вероятность, что труд на благо других всё же поможет ей стать лучше…
***
Моё тело сотрясала дрожь, когда мы покидали замок короля. Я не столько страдала от холода и голода, сколько от эмоционального истощения. Трудно было поверить, что всё произошедшее не сон. Что все вокруг знают, кто я, но я всё ещё жива и есть те, кому я не безразлична и без всяких внушений…