Ведьма и эльф
Шрифт:
Килтис едва сдерживалась, чтобы не встать и не убежать. Она дрожала, смертельно напуганная неизбежным — тем, сколько всего сумели рассказать о её плане незначительные на первый взгляд детали.
Впервые я со всей ясностью осознала, что Альвэйр был прав, считая принцессу ребёнком. Коварным, избалованным, но всё же ребёнком.
Король всегда потакал ей, давая всё, чего бы она ни пожелала, по первому зову. Он оберегал её от всех невзгод. И в итоге Килтис никогда не приходилось из кожи вон лезть и изощряться, чтобы получить желаемое, выиграть, выжить. В отличие
По моей спине пробежал холодный пот. Страшно представить, что было бы, будь у Килтис побольше осмотрительности и опыта в интригах.
Я оглядела серьёзные лица, сидящих передо мной эльфов, и внезапное горькое осознание укололо душу.
Нет, всё было бы прекрасно и у нынешней, неосмотрительной Килтис, если бы не я.
Альвэйр и Кэлеан затеяли это расследование лишь потому, что я оказалась связана узами с лордом Дома вереска. Он чуть не погиб вместе со мной. А потом у нас появился шанс сблизиться. Теперь, наверное, и без связи эти двое боролись бы за меня.
Но, что если бы на моём месте была Кисара? Или другая человеческая девушка, у которой, быть может, не возникло бы связи с Альвэйром?
Никто не стал бы стараться для неё. И истинная сущность принцессы не стала бы очевидна.
Я сжалась, удручённая этим пониманием, и даже испуганное лицо принцессы теперь вовсе не радовало.
***
После этого вызвали выступить ещё несколько эльфов — лордов и леди, подтвердивших, что идея с подарками для меня принадлежала Килтис.
Ольмильяр, как ни странно, теперь молчал. Впервые в его взоре появилось сомнение и боль. Он начал понимать, что обвинения в стороны его сестры были большей частью правдивыми.
— Но довольно волокиты, — наконец, промолвил Кэлеан. — Внесите цветок.
Неизвестный мне эльф внёс белоснежный люриэ и замер, не заходя в пределы круга, подавляющего магию. Не иначе как цветок был защищён чарами, и нельзя было дать им распасться.
— Это тот самый цветок без записки. Один из тех, что прислала принцесса. С виду он похож на обычное растение, которое, как все мы знаем, не ядовито.
Белоснежный цветок казался воплощением невинности, его лепестки мягко сияли на фоне серых скал. Но я, пожалуй, более никогда не смогу взглянуть на люриэ спокойно.
— Однако на нём есть следы воздействия глубоких чар земли. Ещё семенем его напитывали ими, чтобы изменить природу растения. Впрочем, даже эта метаморфоза на первый взгляд не вызывает подозрения — запах цветка просто стал немного другим. Для нас с вами он абсолютно безвреден. А вот для того, чьё тело будет пропитано токсинами кирзелля, нет… Его запах моментально изменяет свойства слабых токсинов, превращая их в сильнейший яд. Разумеется, всё это задокументировано…
Кэлеан улыбался. Я чувствовала, что он искренне наслаждается ситуацией, и ему всё равно, что станет с принцессой.
— Я не стану напоминать, что принцесса Килтис одна из немногих эльфийских
Я видела, как король смертельно побледнел, придя к какой-то догадке раньше меня.
— Выяснилось, что все они были направленны на побережье королевской семьёй для некого секретного изыскания, — голос мужчины сочился ядом, что был куда убийственнее той отравы, что поразила меня. — Но я нашёл другого мага, который способен считывать все магические манипуляции, что были сделаны с предметом…
— Достаточно, — король встал. Я ждала с его стороны гнева, печали, раздражения, но лицо правителя не выражало ничего. Килтис тихо плакала, сидя на скамье рядом. Она вцепилась пальцами в полу одеяния брата и глотала слёзы. — Думаю, этих доказательств достаточно, чтобы судья вынес вердикт.
***
Харуану требовалось время, чтобы огласить решение. Меня сопроводили в комнату временного пребывания, куда позднее позволили зайти и Альвэйру, как самому моему близкому члену семьи среди эльфов.
Должно быть, я выглядела слишком измученной, раз мужчина забыл о своём желании держаться от меня на расстоянии и сел подле на скамью.
— Всё почти закончилось. Немного совестно, что я оставил работу на Кэлеана, но я не так силён в словесных играх и…
— Не нужно оправданий, это правильное решение, — устало откликнулась я. — Выступи вы обвинителем сами, многие сочли бы вас слишком заинтересованным лицом, мой лорд…
Мы сидели плечом к плечу, но не смотрели на друг друга, будто опасались прочитать во взгляде друг друга нечто такое, что не оставило бы пути назад.
Эльф не хотя нарушил усталую тишину.
— Скорее всего, Килтис не грозит смертный приговор. Харуан слишком предубеждён против менталистов. Самое большое, что грозит принцессе — это изгнание или заключение под стражу в замке. Но так даже лучше.
— Почему?
— Не хотелось бы казни Килтис, — голос эльфа был спокойным, будто он говорил о погоде. — Если мы доведём дело до фактического наказания, то король не простит нам смерти сестры. Новый конфликт с ним будет неизбежен и, возможно, в конечном счёте мне придётся стать клятвопреступником и убить его.
Воин говорил об этом пугающе обыденно.
— Он неплохой король. Но ещё сущий мальчишка и оттого горяч. Мне бы не хотелось его смерти, и грызни за трон, что начнётся после неё. А Килтис, возможно, успокоится.
— Нет, — возразила я. — Вы и сами это знаете. Она станет хитрее, умнее, обзаведётся сторонниками. И столкновение с ней всё равно случится рано или поздно.
— Возможно, но это будет потом, — не стал спорить Альвэйр, его большая тёплая ладонь внезапно коснулась моей щеки. Я заглянула в тёмные глаза, что были сейчас так близко передо мной. — А до тех пор мы проведём пару-тройку спокойных столетий. Если за это нужно заплатить тем, чтобы Килтис осталась в живых, я готов на это.