Ведьма и воин

Монк Карин

Изабелла была польщена.

– Спасибо, Кларинда. Ты очень добра.

– Может, ты вечером придешь ко мне в комнату и расскажешь сказку? – предложил Дэвид. – Я уверен, Гвендолин не будет возражать – ведь ты ее подруга из родного клана.

– Тебе это Гвендолин сказала? – удивленно спросила Изабелла.

– Конечно, – ответил Дэвид, хотя на самом деле точно не помнил ее слов. – Мы видели, как ты приехала, из окна моей комнаты, и она сказала мне, кто ты. Мне, конечно, не разрешили спуститься вниз и поздороваться с тобой, потому что я

болею.

– Похоже, сегодня ты неплохо себя чувствуешь, – заметила Изабелла.

– Мне стало лучше после того, как Гвендолин перестала кормить меня.

– Она перестала кормить тебя?

– Это часть колдовства, – объяснил Дэвид. – Чтобы помочь мне поправиться.

– Она кормит его, – вмешалась в разговор Кларинда, – но только особой пищей и понемногу.

– А разве ты не испытываешь голода? – спросила Изабелла.

– Иногда, – согласился он. – Но сегодня она разрешила мне съесть, кроме хлеба, небольшую чашку каши, а завтра, если я буду чувствовать себя хорошо, мне дадут кусочек яблока.

– Боюсь, такое колдовство не для меня, – хихикнув, заметила Кларинда. – Ребенок уже стал таким большим, что я ем больше, чем Камерон!

– Я сама немного проголодалась. – Изабелла потянула носом воздух и нахмурилась. – Макдану следует дать нагоняй своим пекарям. Они сожгли хлеб.

– Пожар! – внезапно крикнул Камерон, указывая своим мечом в сторону замка. – В западной башне!

Алекс в ужасе смотрел на черное облако, поднимающееся из закрытых окон комнаты Гвендолин. Он перевел взгляд на место рядом с Дэвидом, где она только что сидела, ожидая увидеть ее там.

Затем он бросился к замку.

Дым вырывался из-под двери в комнату Гвендолин. С замирающим от страха сердцем Алекс резко навалился на тяжелую дверь. Она не поддалась. Тогда он с разбегу стал биться о дверь снова и снова. Когда дверь открылась, из комнаты вырвалось удушливое облако, и он закашлялся. В комнате было темно, и только яркое пламя плясало на кровати, жадно пожирая лежащий на ней неподвижный холмик. Страх парализовал его. Хриплым от отчаяния голосом Алекс позвал Гвендолин. Сжав кулаки, он беспомощно смотрел на этот ярко горящий погребальный костер, часто моргая от едкого дыма. Он обманул ее. В прошлый раз ему удалось спасти девушку от костра, но огонь в конечном счете нашел ее. Он опустился на колени и застонал, отчаянно стараясь сохранить целостность своего разума, который был готов рассыпаться на части при виде пожирающего девушку огня.

Внезапно послышался сдавленный кашель.

Алекс испуганно вскочил.

– Гвендолин! – крикнул он, вглядываясь в дымную тьму.

Опять раздался кашель – слабый, похожий на стон. Но этого было достаточно, чтобы понять, где девушка.

Со слезящимися от густого дыма глазами он пробрался мимо горящей кровати и нашел скорчившуюся на полу фигурку. Он поднял Гвендолин на руки, крепко прижал к груди и выбежал вместе со своей ношей из этой огненной могилы.

– Господи,

Алекс! – вскрикнул Бродик. Он бросился к Макдану, чтобы взять у него девушку, а десяток мужчин уже тащили в комнату ведра с водой, чтобы залить огонь.

– Я сам понесу ее, – прохрипел Алекс, еще крепче прижимая Гвендолин к груди.

– Освободите лестницу! – скомандовал Камерон, махнув рукой заполнившим ее людям. – Дайте дорогу!

Алекс быстро спустился со своей драгоценной ношей вниз, остро ощущая, насколько мала и хрупка девушка, которую он держал на руках. Она не умрет, снова и снова повторял он себе, бегом преодолевая коридор. Она не может умереть.

– Боже мой, Алекс, она умерла? – вскрикнула внезапно появившаяся в проходе Ровена. Ее потрясенное лицо было бледным.

– Нет, – резко бросил он. – Она жива.

Ровена с молчаливым сочувствием посмотрела на него, как будто решила, что только безумие мешает ему увидеть правду.

А затем Гвендолин опять закашлялась.

– Отнеси ее ко мне в комнату, – предложила Ровена, быстро взяв себя в руки. – Я присмотрю за ней.

Алекс, не останавливаясь, продолжал идти по коридору в сторону своей комнаты.

– Алекс, ты не можешь поместить ее у себя, – запротестовала Ровена. – Это неприлично!

Ударом ноги Макдан распахнул дверь своей комнаты.

– А мне наплевать, прилично это или нет! – вскричал он. – Она моя, и я буду чертовски хорошо ухаживать за ней!

Войдя внутрь, он осторожно положил Гвендолин на кровать. Она вся сотрясалась в ужасном кашле, пытаясь очистить свои легкие от дыма.

– Полегче, – успокаивал ее Алекс, помогая ей сесть. – Дыши медленно, Гвендолин. Полегче.

Гвендолин не могла ответить ему; ее горло и грудь сжимали спазмы, так что почти невозможно было сделать даже слабый вдох. Она кашляла и давилась, уверенная, что вот-вот захлебнется в отвратительной жгучей жидкости, поднимавшейся к ее горлу.

Внезапно она упала на кровать, и ее вырвало.

– Элспет должна пустить ей кровь, – сказала Ровена, когда в дверях появилась знахарка.

– Ее тело должно быть очищено, – согласилась Элспет.

– Не смей к ней прикасаться, Элспет! – яростно крикнула Кларинда, приковылявшая вслед за ними. – Ты хочешь одного – навредить ей!

– Как ты смеешь! – В глазах Элспет бушевала злоба. – Как у тебя поворачивается язык говорить такое, после того как я ухаживала за тобой, когда ты произвела на свет своего мертвого ребенка!

– О, да, – язвительно ответила Кларинда. – Все время, когда я кричала от боли, в муках рожая ее, ты повторяла, что это Бог наказывает меня и что я должна покорно переносить страдания, а когда мой бедный ребенок задохнулся, ты сказала, что я прогневала Господа своими грехами и своей похотью и поэтому он в качестве наказания забрал мою малютку! Прекрасная забота, нечего сказать!

– Я присмотрю за ней, Кларинда, – объявила Марджори, входя в комнату. – Нам не нужна твоя помощь, Элспет.