Ведьма и воин

Монк Карин

– Он смотрится великолепно, – ответил Нед, обстругивавший длинную палочку.

– Нам нужно попросить твоего отца, чтобы он давал тебе уроки верховой езды, – сказала Гвендолин. – Если ты будешь по-прежнему себя хорошо чувствовать, то можешь начать прямо завтра.

Лицо Дэвида вытянулось.

– Отец не разрешит.

– Почему?

– Он не хочет, чтобы я ездил верхом.

– Так было раньше, потому что ты сильно болел. А поскольку сейчас ты чувствуешь

себя лучше, он будет с радостью учить тебя. Всякий отец хочет, чтобы его ребенок научился ездить верхом.

– Мой отец никогда не разрешал мне садиться на лошадь, даже когда я был здоров, – покачал головой Дэвид. – Он говорил, что я могу упасть и разбиться.

– Конечно, ты будешь падать. Падения – это неизбежно при обучении верховой езде. Ты израсходуешь все свои падения, пока учишься, а потом больше никогда не будешь падать.

– Но отец не хочет, чтобы я падал. Он говорит, что я слабый и могу сломать свои хрупкие кости.

– Не думаю, что у тебя не все в порядке с костями, – сказала Гвендолин, немного раздраженная тем, что Макдан заставляет мальчика считать себя больным. – А что касается всего остального…

– Беги сюда, девушка! – крикнул Реджинальд, внезапно появляясь из-за угла замка. – Я иду!

Он прикрыл глаза ладонью и уверенно направился к ней, сопровождаемый группой взволнованных Макданов.

– В чем дело, Реджинальд? – тревожно спросила она. – Что-то не так?

– Конечно, что-то не так, – ответил Реджинальд; его глаза с нависшими седыми бровями превратились в узкие щелочки. – Это солнце такое яркое, что я почти не вижу тебя! Как я могу защищать тебя, если мои глаза вот-вот расплавятся?

– Ну, девушка, приятно видеть, что тебе лучше, – добавил Оуэн, глядя на нее из-под ладоней. – Только не можешь ли ты чуть-чуть ослабить свет? Он очень ярок для старика, который редко выходит на улицу.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Лахлан, присоединяясь к ним. – Ты вообще никогда не выходишь из замка. – Внезапно он заметил Дэвида на лошадке. – Боже милосердный, посадить парня на этого громадного зверя! Он же упадет и размозжит себе голову!

– С Дэвидом все в порядке, Лахлан, – заверила Гвендолин. – Он не собирается падать, а если даже это случится, лошадь такая маленькая, что он лишь слегка поцарапается.

– Слегка поцарапается?! – брызгая слюной, недоверчиво воскликнул Реджинальд. – Парень настолько слаб, что его шея переломится, как сухая ветка.

– Даже высоты этого животного достаточно, чтобы у мальчика закружилась голова! – поддержал его Оуэн.

– Дэвид сегодня хорошо себя чувствует, – сообщила старикам Гвендолин. – И

ему доставляет удовольствие сидеть на лошади. Правда, Дэвид?

– Угу, – кивнул Дэвид и улыбнулся собравшимся вокруг него домочадцам. – Я чувствую себя прекрасно. Хотите посмотреть, как я объеду вокруг двора?

– Нет! – хором воскликнули все.

Улыбка медленно сползла с лица Дэвида.

– Ну, ладно, – вздохнула Гвендолин и подошла к мальчику, чтобы помочь ему спешиться.

– Разумеется, мы хотим посмотреть, как ты ездишь верхом, – внезапно сказала Кларинда. – Покажи, чему ты сегодня научился.

Дэвид бросил неуверенный взгляд на Гвендолин. Она кивнула.

Мальчик повернулся к зрителям и выпрямился в седле.

– Когда сидишь на лошади, следует держать спину прямо, – сообщил он им; взгляд его голубых глаз был серьезен. – Нужно обхватить лошадь ногами и следить за ее движением, чтобы научиться двигаться вместе с ней. А еще нужно ласково похлопывать и хвалить ее, чтобы она знала, что ты ее друг, что не заставляешь ее идти силой туда, куда тебе надо, – убежденно добавил он, – а вы просто скачете вместе.

Макданы смотрели на него, не в силах вымолвить ни слова.

– Очень хорошо, Дэвид, – похвалила Гвендолин. – Теперь давай покажем, как хорошо ты умеешь ездить верхом.

Она повела его лошадь по траве.

– Боже мой, вы когда-нибудь слышали, чтобы парень так много говорил? – удивленно вскричал Оуэн.

– Никогда, – ответил Лахлан, изумленный не менее приятеля. – Я всегда думал, что он слишком робок, чтобы произнести больше одного-двух слов.

– Так с чего это он вдруг затрещал, как болтливая старуха? – спросил Реджинальд, опираясь на меч.

– А почему он ездит здесь верхом, когда лишь несколько дней назад лежал при смерти? – поинтересовался Эван.

– Мне казалось, его хотят уморить голодом, – добавил Мунро, почесывая голову. – Но он совсем не выглядит истощенным.

– Это колдовство, – сердито заявила Ровена. – Она заколдовала его, чтобы он выглядел здоровым, в то время как на самом деле он умирает.

– Я в это не верю, Ровена, – вступила в разговор Марджори. – Если Гвендолин может при помощи волшебных чар придать ему здоровый вид, тогда почему она не сделала это в день приезда – и дело с концом?

– Марджори права, – признал Реджинальд.

– Тогда как объяснить то, что она четыре дня морила его голодом, а у него еще остались силы кататься верхом? – не сдавалась Ровена.

– Она вовсе не морила его голодом, – возразила Марджори, – а просто кормила его по-другому.