Ведьма и зеркало
Шрифт:
— Ты в другом районе живешь. Значит, бегать Левин будет не под твоими окнами, — улыбнулась я, пристегиваясь ремнем безопасности.
Яна красноречиво фыркнула.
— Ага. Мечтай. Ты ведь у Левина "любимица", ради того, чтобы тебе нервы потрепать, он и ко мне в Дзержинский район прискачет.
Есть и такая вероятность. Как же все-таки неприятно, когда ничего дурного не сделал, но все равно тебя никак не желают оставлять в покое.
— Надеюсь, когда-нибудь это все закончится, — пробормотала я, прижимаясь лбом к стеклу. — Так уже покоя
Подруга несколько минут молчала, словно ожидая продолжения. Вот только сказать-то было на самом деле нечего. Просто так сильно измучили меня всего лишь за пару дней.
— Ну, оно и неудивительно, что ты устала. Тут любой бы устал. Но должно же все прийти в норму рано или поздно. Тут, как говорится, или ишак умрет, или эмир, или я.
Потрясающее утешение.
— Вот только вряд ли я протяну в таком режиме двадцать лет.
Но, разумеется, не только вся эта история с надзирающим инспектором волновала мою подругу.
— Соня, душа моя, а что там у тебя намечается со Стаховичем? — каким-то особенным, совершенно лисьим тоном поинтересовалась подруга, искоса поглядывая на меня.
Я удивленно уставилась на Яну.
— Со Стаховичем? У меня с ним ничего не намечается. Он рвется к моей матери в ученики. А она не против, если он будет с таким же рвением рваться мне в мужья, — ответила я как есть.
Если ученичество Костика меня особо не волновало, то вот матримониальные планы мамы в некоторой степени беспокоили. А что, если однажды эти двое договорятся до того, что своего зятя матушка вполне готова взять в ученики? На такую сделку Костя, вероятнее всего, согласится.
— Какая прелесть, — фыркнула Яна, кажется, сочувствовать мне не собираясь. — То есть учить просто так Костика Анна Георгиевна не собирается? А как Стахович к тебе относится? Конечно, я не особо-то одобряю карьеризм и все в этом духе, но, может, присмотришься к парню? Часики тикают, а Стахович не дурак, не урод, да и вообще…
У нормальных людей жизнь куда проще, чем у меня. Вот уж точно ходячая проблема.
— Я-то могу присмотреться, вот только… Словом, ты знаешь, пробуй не пробуй, а у меня с мужчинами всегда не вязалось как-то.
Яна заехала на стоянку у дома и принялась парковаться. В этот раз процесс почему-то оказался не легким и не быстрым. Что-то у подруги не клеилось, а когда она, наконец, встала на нужное место, умудрилась задеть бампером бордюр.
Подруга тихо выругалась и в сердцах ударила по рулю.
— Вот не задался день.
Однако по поводу маленькой аварии долго Яна переживать не стала, снова вернувшись к прежней теме. Что поделать, Яна обожала обсуждать личную жизнь, в особенности чужую.
— Хватит себя хоронить заживо, Сонька. Уж не знаю, что там за ерунда с тобой случилась, что ты ото всего мира закрылась на семь замков, но, может, хватит? Если Стахович будет в тебе заинтересован, не стоит отмахиваться. Так-то
О да, он наверняка будет стараться, тут и сомнений быть не могло. И от этого во рту горчило.
— Думаешь, я хочу, чтобы с меня сдували пылинки, чтобы не вызвать неудовольствие моей всемогущей матери? По-моему, отвратительно.
Мы вышли из машины, и я вытащила из багажника свой чемодан. Кажется, бампер не погиб смертью храбрых.
— Хватит уже витать в облаках, Соня. Ты ведь не героиня любовного роман, и прекрасный принц с неба не свалится, чтобы увезти тебя в даль на белом коне. Поверь моему опыту, идеальных мужчин все равно не бывает. А любовь… она проходит быстро. В итоге остается только здравый расчет.
Я покосилась на подругу.
— Ты же каждый раз замуж выходила по любви. Разве нет?
Яна кивнула и направилась к подъезду.
— По любви. И как только она уходила, я разводилась, чтобы найти новую любовь. Так и живем. Но я же тебя знаю, ты из тех, для кого слово "развод" под запретом.
На это можно было только рассмеяться.
— О чем ты вообще, Яна? Если я не думаю о замужестве, какой может быть развод, в самом деле?
Ведь я жду только одного человека, который, наверное, и не придет никогда. Он мог даже умереть за столько лет.
А сегодня снова не удастся поставить свечу на окно, и почему-то кажется, что вот именно сегодня он может посмотреть в мое окно и понять, что я жду… Но сегодня мое окно будет темным, мертвым. И завтра. И, наверное, послезавтра.
Расстраиваться ли мне из-за этого? Или стоит, наконец, попытаться смириться, скинуть давнее проклятие, которое не дает покоя?
— Соня, где ты опять витаешь? — вернула меня на грешную землю Яна и открыла подъезд. — Тащи уже свое богатство, пока не замерзла. Не май месяц, знаешь ли. Хотя у нас и в мае нежарко.
Жила Яна в месте, которое можно было назвать удивительным, в сталинке. Я любила такие дома, сталинский ампир слишком сильно напоминал мне ампир обычный, а заодно и Санкт-Петербург, пасмурное небо которого я любила сильней всего на свете. Сама я никогда бы не выбрала такой дом: слишком дорог и долог оказался бы ремонт. Яна же с легкостью махнула на все затруднения рукой.
— Я не витаю, — отозвалась я, — так, задумалась немного. Пойдем уже внутрь. Действительно холодно как-то.
Снег поскрипывал под ногами. Все-таки лег в ноябре. В прошлом году уже в октябре были сугробы по пояс, и мороз стоял такой, что на улицу носа казать не хотелось. На этот раз природа была милостива, и завьюжило только в ноябре.
— А Костику ты все-таки не давай отставку, не подумав, если он решит поухаживать. Он не хуже прочих. Да и колдун к тому же, — продолжала наставления Яна, топая передо мной по лестнице. — Когда еще такой шанс подвернется? Анна Георгиевна, конечно, многое может, но даже ей не так уж легко найти для тебя подходящего ухажера.