Ведьма и зеркало
Шрифт:
С каким же огромным, непередаваемым облегчением закрывала я за Левиным дверь. Слов таких нет, чтобы описать испытанную мной радость, пусть и изрядно горчившую из-за признания старой ошибки, которая пустила под откос всю дальнейшую жизнь.
Когда я выглянула за окно, автомобиль надзирающего инспектора уже отъезжал.
Очень тянуло перекреститься, но я все-таки удержалась.
Неужто все оказалось настолько просто? Один откровенный разговор — и злобный цербер решил оставить меня в покое? Я хотела поверить в свое счастье, но как-то не выходило. Левин не трепетный юноша,
Тяжело вздохнув, я потерла виски и легла спать, повторяя про себя, что утро вечера мудренее.
И снова во сне была тихая безлунная ночь. Мы сидели на скамье с тем, кого я ждала всю жизнь. Я уже смирилась, что разглядеть лица мне не удастся, как ни старайся, поэтому смотрела прямо перед собой.
— Зачем ты приходишь? Зачем мучаешь? — спросила я, чувствуя, как затягивается на шее петля безнадежности.
Он вздохнул.
— Если я мучаю тебя, то и сам мучаюсь не меньше. Разве тебе станет лучше, если я исчезну?
Он укорял, он даже насмехался, именно поэтому я поверила, что рядом со мной живой человек, реально существующий живой человек, а не моя мечта об идеальном возлюбленном, которая обрела в снах плоть и кровь.
— Я не знаю… — беспомощно пролепетала я, а потом вдруг ответила: — Нет, не лучше. Без тебя мне не на что было надеяться. Но я даже не понимаю, встретимся ли мы когда-нибудь. Не знаю, кто ты, где ты. Почему ты так долго?
Суженый взял меня за руку.
— Такова судьба. Прояви терпение.
Поспать мне удалось совсем немного, но при этом все равно проснулась я посвежевшей и радостной, будто удалось, наконец, отдохнуть как следует после долгих недель тяжелого труда.
— Эй, Соня, там твой дементор, кажется, убрался, — крикнула мне из кухни Яна. — В том смысле, что я машины Левина не вижу под окнами. И своего салата в холодильнике тоже не вижу, между прочим. С каких пор у тебя начался ночной жор, а?
Ну вот, теперь придется признаваться в ужасном проступке и выслушивать обоснованные претензии подруги. Потому что она права, и не дело пускать постороннего мужчину в квартиру, особенно, если это не твоя квартира. Однажды мое человеколюбие погубит и меня, и тех, кто по глупости оказался рядом.
— Ты что, ночью Левина кормила? — совершенно верно поняла причину исчезновения пищи подруга, входя ко мне.
Я села на кровати, виновато опустила взгляд и кивнула.
— Кормила.
Яна фыркнула.
— Сонька, что за глупая привычку переводить на мужчину продукты, если это не твой мужчина? Имей в виду, сколько волка не корми, он все равно ест. На салат Левин не купится.
Словно бы я его покупала на этот несчастный салат.
— Мне просто стало жалко человека, Ян. Ночь. Он там опять сидит голодный и уставший. Ну, не виноват же он в том, что работа такая.
— Словно бы он не сам ее выбирал. Дура ты, Соня.
Может, и правда дура. Но мне позволительно, в конце концов,
ГЛАВА 8
Мама позвонила неожиданно. Без объявления войны. Глядя на ее имя на дисплее, я не ожидала ничего хорошего и сняла трубку с чувством застарелой обреченности.
— Мне Левин звонил, — с места в карьер начала родительница, а потом сделала паузу, позволяя мне осознать услышанное.
Я честно пыталась осознать, но количество полученной информации не позволяло провести полноценный анализ.
— И что сказал Кирилл Александрович? — наконец задала я вопрос, устав мучиться сомнениями.
— Что оставляет тебя в покое, — с каким-то очень уж странным выражением в голосе ответила мама.
Ну, а что не так? Другое дело, зачем было сообщать о прекращении боевых действий в первую очередь моей матери? Мне ведь и словом не обмолвился.
— Но ведь это хорошо. Разве нет?
Мама вздохнула ну очень уж расстроенно. Видимо, я опять что-то не то ляпнула. Но ведь если инспектор решил сообщить моей матери, то он решил оставить меня в покое всерьез?
— Сонька, ну ты у меня совсем глупая. Этот мальчонка так легко не мог сдаться. Это какой-то хитрый тактический ход, он просто хочет усыпить нашу бдительность, чтобы потом нанести удар.
Такие слова меня, конечно, расстроили.
— Ну даже если так. Я ничего не сделала, так чего мне бояться? И вообще, если даже то, что у меня алиби круглые сутки, для Левина не показатель, наверное, лучше вернуться к себе и махнуть на все рукой.
И снова мама вздохнула. Видимо, сегодня я ее расстраивала больше обычного.
— Сожрет он тебя, Сонька. Сожрет и не подавится. Нельзя быть такой рохлей. А впрочем… Хочешь вернуться к себе — возвращайся. Дело твое, в конце концов. Я Косте скажу, он за тобой приглядит по мере сил. Кстати, что у тебя с ним?
В последнем вопросе явственно прозвучала надежда.
— Он неплохой, — ответила я, не желая говорить хоть что-то определенное.
Упоминать о вчерашнем признании в любви, которое я не должна была услышать, мне, разумеется, и в голову не пришло. Если маме такое сообщить, она тут же примется подбирать ресторан для грядущей свадьбы.
— Неплохой, — передразнила мать. — Да тебе просто нравится одной куковать, вот и все. Такой парень клинья подбивает, а все без толку. Принца ждешь, что ли?
О том, кого я жду на самом деле, говорить я тоже не стала.
— Ладно, мама, пойду собираться. А то я уже объела Яну, — сменила я тему и закончила разговор.
Подруга, услышав о моем решении возвращаться домой, покрутила пальцем у виска и сказала, что эточистой воды глупость.
— Пойми, Соня, ну, навешал тебе Левин на уши лапши, что больше тебя донимать не станет, так это еще ни о чем не говорит на самом-то деле. Он так просто не отступится. Это какая-то хитрость, Сонька. Головой-то подумай для разнообразия.