Ведьма и зеркало
Шрифт:
— А почему я послушался матери, вам неинтересно? — с явственной горечью спросил клиент.
— Это я и сама знаю.
Помолчали.
— Мужчина не имеет права на проявление слабости, а психологи — это вообще пустая блажь. Вот и все.
В какой-то мере типично.
— Знаете, вы имеете право не слушать ее советов.
В ответ я получила взгляд побитой собаки.
— А вам так легко было говорить "нет" собственной матери? — задал тот самый роковой вопрос клиент.
Еще несколько лет назадя бы просто не нашлась с ответом.
— Сперва казалось, что проще умереть. Потом казалось, что умру в ту же секунду, как скажу "нет". А однажды поняла, что лучше умереть, если это злосчастное "нет" сказать так и не получится.
Вадим слушал так, словно каждое мое слово для него было священным откровением. Только ведь не было… Просто обычные воспоминания о том, что было и прошло. Может, мне вообще не стоило говорить о собственном опыте? Какое мое дело, что творится в жизни молодого мужчины по имени Вадим? Пусть он сам разбирается и со своей жизнью, и со своей матерью. Ведьме платят уж точно не за психоанализ, да у меня и диплома соответствующего нет.
— И в итоге вы оказались на другом конце города, заперлись в четырех стенах и все равно невероятно несчастны, так? — спросил он у меня с грустной полуулыбкой.
Что же, зрит в корень. Только чуть промахнулся.
— Я несчастна. Но для этого у меня достаточно причин, поверьте. А жизнь на другом конце города от родителей определенно сделала меня только счастливей. Пейте чай, Вадим. Он быстро остывает.
Клиент тяжело вздохнул, опустив голову.
— Привораживать вы не желаете, а никакого наговора на счастье нет, так? — безнадежно спросили меня.
Я хмыкнула.
— Ну, для счастья, конечно, есть кое-что. Чтобы на душе полегче и поспокойней, чтобы солнце светило поярче, а люди казались добрее. Но это эффект… как бы сказать… косметический. Как шрам на лице замазывать. Если умело гримировать — спрятать получится, но на самом деле все будут знать, что шрам все еще на месте.
Вадим пил чай и молчал, размышляя о чем-то своем, наверняка, сложном.
— Но ведь мне станет легче? — в итоге задал он мне вопрос.
Ответить вот так сразу не получилось.
— В какой-то мере легче, конечно, но… По сути, все останется прежним, просто вы будете иначе на все смотреть и оценивать. Самый простой и надежный путь на самом деле. Все несчастья в первую очередь в нашей голове.
Вадим согласно кивнул.
— Ну, давайте хотя бы попробуем. Хуже ведь не станет, если во мне проснется оптимизм?
Беды от такого колдовства действительно быть не могло. Я опасалась только, что на такое колдовство можно подсесть как на наркотик. Пока действует — кажется, что все если не хорошо, то хотя бы терпимо. Только закончится действие колдовства — и хоть в петлю.
Однако в любом случае ничего лучшего в голову не приходило.
— Я, наверное, сейчас лезу не в свое дело, Вадим, но вам все равно придется как-то
Люди часто приходят к ведьме и, в общих чертах, просят одного: изменить их жизнь мгновенно и так, чтоб им не пришлось прилагать никаких усилий. То есть вообще никаких. К несчастью, так не выходит даже у колдунов.
— К примеру, съехать от матери? — спросил напрямик мужчина, глядя на меня исподлобья.
Я кивнула.
— И пригласить ту женщину, которую просили приворожить, в какое-нибудь уютное кафе. Вы очень располагающе выглядите, к тому же умны и, кажется, с приятным характером. Да и, будем говорить начистоту, видно, что с достатком, а это тоже аргумент, если женщина планирует серьезные отношения. Дерзайте, Вадим.
Улыбка моего клиента уже не казалась мне такой уж вымученной. Кажется, постепенно к Вадиму возвращались самоуважение и вера в лучшее. Пусть маленькая, но победа, приятно грела сердце.
— А вы бы со мной на свидание пошли? — внезапно поинтересовались у меня. — Вот так, без сватовства наших родителей.
После недолгих раздумий я кивнула.
— Да, когда я посмотрела на вас самого, без матери рядом, могу сказать, что, вероятнее всего, согласилась бы. Но это была бы самая большая ошибка из возможных, Вадим. Потому что мы оба — люди несчастные. Если бы мы с вами были вместе, были парой, несчастья только умножились бы.
Такой ответ полностью устроил Вадима, потому что польстил его мужскому самолюбию, и меня, потому что сказала я сущую правду и ничего кроме правды. Пусть это и эгоистично по отношению к людям счастливым, но именно на их долю выпадает тяжелое испытание по спасению людей несчастных из клетки отчаяния и безнадежности.
Два несчастных человека друг друга просто погубят, и очень быстро.
— Я попытаюсь следовать вашим советам, Софья. Спасибо за участие. Сложно ожидать что-то настолько личное от того, кому платишь деньги за… консультации.
Верно, среди прочих людей моего ремесла было непринято проявлять излишнюю сердечность в отношении клиентов. На всех сердца не хватит. Я старалась действовать от обратного. Всегда считала, что мы должны помогать людям, а чтобы помочь по-настоящему, нужно почувствовать их беды как свои собственные.
Вадим расплатился честно, как и обещал. Даже добавил за прошлый разговор, хотя я и настаивала, что делать этого не следует. Однако клиент проявил поистине мужское, взращенное тестостероном, упрямство и деньги мне все-таки оставил. Правда, такой поступок меня скорее порадовал, если он начал сопротивляться мне и поступать так, как считает правильным, то, вероятно, начнет противостоять и кому-то другому. А это было уже хорошим знаком, очень хорошим.
Но едва только я начала наслаждаться своей крохотной победой, как мне позвонили с незнакомого номера.