Ведьма по назначению

Милославец Людмила Николаевна

— Проклятье?

— Нет. Таких сильных знахарок я поблизости не чувствую. Скорее заклятие.

— Так поспешать надобно. Сейчас полнолуние. Твоя сила любую перебьет. А после заклятия не снять.

— Знаю.

Тэя открыла большой кованый ларь, стоявший у ее кровати. Достала черную юбку в пол. Черную рубаху без вышивки. Низко повязала черный платок, пряча под ним волосы и лоб. На плечи накинула черный плащ с глубоким капюшоном. Взяла в руки ведьмовской посох. Вышла за ограду подворья, стукнула посохом оземь и исчезла.

Деревня Зяблиха,

в которой жила Цвета, стоит на крутом берегу Вялки. Нынешний день ее жителей был таким же, как и все прочие. Охотники да бортники об эту пору завсегда в лесах промышляют. Рыбаки по утренней зорьке на промысел ушли. Мужики-пахари своими хозяйственными делами занялись. Хозяйки коров да коз с овцами на пастбище выгнали. Молодухи загоношились: постирать, прибрать, детей присмотреть. Да мало ли у деревенских-то забот?

Но как только солнце оторвалось от самого высокого пика Гномьего Кряжа, привычный деревенский уклад был нарушен необычайным происшествием: с восточной стороны в деревню вошла ведьма. Черное одеяние и посох в руках — недобрый знак. Сердятся, знать, духи на жителей деревни, раз их хозяйка сама заявилась.

Навстречу незваной гостье с неистовым лаем выкатилась орава косматых разномастных псов. Заметались волкодавы у ее ног. Визжали от ярости, прыгали и выли, клацая зубами, но ведьма на них не обратила внимания. Шла посреди дороги. Хмуро смотрела прямо перед собой.

Ребятня, как водится, первой ведьму увидела и новости по всей деревне разнесла:

— Ведьмачка, ведьмачка пришла!

Начали появляться и взрослые. Но они с большой осторожностью из-за приоткрытых ворот посматривали. На улицу не выходили. Матери ловили детей да за крепкими заборами прятали: не ровен час, ведьма сглазит.

В таких глухих деревнях дома — крепости. Прячутся люди за высокими крепкими заборами не от вредности: волколаки в этих крах когда-то почти каждую ночь промышляли. Скотину резали да и людьми не гнушались. Или зверь какой, медведь-шатун, к примеру, в деревню наведается.

Да и по нынешний день нет-нет, а заведется в округе пришлый лиходей-душегуб, а то и целая шайка.

Вот и обосновалась в памяти народной примета: «Чем крепче ворота, тем меньше забота». Запоры-то да обережные знаки на высоких оградах по-особому сделаны. Древние защитные знаки, от далеких предков доставшиеся, от любого врага спасти способны.

Да и по совести сказать: государь со своими стражниками далеко, а лихого люда на окраинах любого государства и без оборотней достаточно. Осторожность она еще никому вреда не приносила.

Но иногда случается и интересные люди в деревню наведываются. По большаку (почему-то выбрав этот длинный и неудобный путь) иной раз и торговые обозы ходят. Из-за Гномьего Кряжа купцы дорогие да редкие товары везут.

Тэя прямиком в дом Цветы направилась. В прикалиток посохом стукнула для приличия. Подождала минуту, а затем широкая дверь сама пред ней распахнулась.

Во двор, мощенный деревом, ведьма вошла неспешно. Остановилась,

обводя взглядом постройки, стоявшие полукругом. Дом на высоком подклете. По его верху — крытое гульбище, на которое выходят три двери и множество окон с резными наличниками. Семья у Цветы, видать, зажиточная да не малая. Рядом с домом большой сарай и конюшня, дальше — крытый дровяник и стайка, куда загоняют на ночь многочисленную скотину.

Из избы на гульбище вышел старик, с седой бородой, остриженной лопатой. Взглянул на Тэю без боязни, глаз не пряча. Но застыла в тех глазах боль неуемная. Тоска да печаль неизбывная.

С облегчением вздохнула ведунья: в своем доме у Цветы ни врагов, ни завистников нет. Поклонилась старику первой, показывая, что не принесла недобрых вестей и пришла без злого умысла.

Дед сошел по крытой лестнице, встал перед Тэей, широко расставив ноги, руки за расшитый пояс заткнул. Бывший охотник, на медведя да кабана, видать, не раз с одной рогатиной ходил. Ему ли бояться какой-то девки-ведуньи?

И Тэя не стала перед ним таиться:

— Жива внучка-то. Да поспешать надобно — силы теряет.

У старика опустились плечи, а на глазах блеснула слеза. Подошел к лавке у стены и тяжело уселся на нее, опираясь рукой. Тэя осталась стоять. Знала: и в дом не позовут, и хлеб-соль не предложат, разве что сама войдет и за стол сядет. Тогда уж хозяйка расстарается: стол честь по чести накроет, да только она не возьмет ничего. Потому как заказано ей в чужом дому что-то со стола брать, если не хочет вреда принести. И за этим строго следить будут.

— Где она?

— Пока не знаю. Но недалеко. Может, завидовал ей кто? Подруга какая?

— Красивая — Цветка-то. И хозяйка, каких мало. Как не завидовать? Женихи пороги обивать стали, как ей только четырнадцать исполнилось. Да одна она у мово старшего сына. Остальные дети — пятеро сыновей. Вот и берег да холил ее. Не хотел против воли отдавать.

— А кто в знахарках у вас?

— Дак Кузнечиха. Дальше по улице живет. Избенка под дранкой. Издалече видать.

Тэя кивнула и вышла со двора. Дед стоял у калитки и долго смотрел ей вслед.

Избу Кузнечихи Тэя и впрямь сразу приметила. Тын, плетенный из ивовой лозы, во дворе коза да куры. Сама изба лишь на три венца из-под неполотой травы видна. Окна-волоконца в землю спрятались. Дранковая крыша землю царапает. Такие избы-полуземлянки в далекую старину строили. И топились они по-черному.

Тонкий дымок выдал хозяйкино присутствие.

«Бобылка, — с ходу определила Тэя. — Плохо».

Во двор ведунья вошла не спросясь. Лохматая собака голову подняла, вместо лая хвостом вильнула и в будку убралась, от греха подальше.

Вход в полуземлянку обозначился тремя крутыми ступенями, вырезанными в дерне и обложенными камнем. Дверь открыта — знать, Кузнечиха избу после топки проветривает.

— Есть кто дома? — звонким девичьим голоском спросила Тэя.

— Входи! Порог-то не застаивай!