Ведьма с дипломом ищет работу

Фирст Наталья

В себя она пришла от резкой боли в ноге. Отпрыгнула, взбрыкнула и угодила ступней в колючки. Клацнули зубы, зеленая тушка, возмущенно сопя, отскочила в сторону. По коже лодыжки в туфлю побежала горячая струйка. Запахло кровью.

— За что? — обиженно выкрикнула Марго.

Бэрримор постукивая когтями взбежал на стол и очутился возле зеркала.

— Очнись, — сказал он, — смотри!

И тут Марго увидела…

Дух из зеркала исчез. Остался там только прекрасный лик. Он занимал всю поверхность. Был близко-близко. Казалось, еще

чуть-чуть и вырвется наружу. Смотрел суккуб только на графа. По комнате разливались звуки прекрасного голоса, пьянящего, как дорогое вино.

— Генри! — Звала Анабель. — Любовь моя, очнись! Очнись и повторяй за мной: «Герман, ты свободен! Я тебя выпускаю! Я даю тебе волю! Я не желаю власти над тобой! Явись в этот мир…»

* * *

Марго беспомощно оглянулась на Казика. Тот словно истаял, стал полупрозрачным. Казалось еще чуть-чуть и исчезнет…

И тут она испугалась, по-настоящему, до жути, до истерики, не за себя — за друга, за самого близкого человека.

— Казик! — Закричала она, что было сил. — Не бросай меня! Не уходи!

Она попыталась схватить фамильяра за грудки и вдруг поняла, что руки проскакивают насквозь, не могут нащупать материи, а лорд Казимир Браганте вот-вот опять станет обычным фамильным призраком. И рядом с ней не будет уже никого, кому можно довериться, кто поможет и поддержит в трудную минуту. Никого, кто поймет и подскажет, что делать.

— Казик! — Заорала она.

По щекам потекли слезы.

— Казик…

Что толку? Кричи, не кричи, а друга этим не оживить. И Марго призвала свою силу, зачерпнула от души, собрала полные пригоршни и вылила на фамильяра, стараясь наполнить его до краев, до горлышка, не боясь исчерпать себя полностью… Да что там, об этом она попросту не подумала. И призрак вздрогнул, ожил, обрел плоть, стал вновь материальным.

— Казик! — Закричала опять девчонка и бросилась ему на шею, на этот раз поливая слезами радости.

— Ну-ну, тише, успокойся, — от такого проявления любви старый циник невольно растрогался, — все хорошо, девочка, я снова здесь…

Марго громко хлюпнула носом и подняла взгляд. Лорд Орчей завершал формулу освобождения. Говорил он медленно, с трудом, словно выталкивал из себя непослушные слова. Анабель в зеркале лучилась злорадством. В голову девушки ворвалась чужая довольная мысль: «Я обещала тебе, ведьма, что достану тебя?»

И Марго поняла, что эту битву проиграла. Почти…

— Казик! — заорала она прямо на ухо фамильяру. — Беда! Срочно останови сэра Генри! Он выпускает Гемана!

Призрак отпихнул от себя испуганную девчонку и резко развернулся.

— Я не желаю власти над тобой! — Медленно-медленно договорил хозяин дома.

Казик кинулся вперед, только почему-то не к лорду, а к Бадди. Тот стоял недвижимо, как истукан. Словно кто-то прочел заклятие, и парень опять окаменел.

Церемониться с ним фамильяр не стал, а попросту залепил оплеуху. От души, от чистого сердца. И лекарство

не подвело. Бадди ожил и захлопал глазами. Только спросить ничего не успел.

— Хватай лорда! — Закричал Казик. — Держи за руки! Не отпускай! Понял?

Бадди не стал ничего уточнять, лишь кивнул и бросился исполнять приказание. Сам Казик тоже подскочил к зачарованному мужчине, Зачем-то рванул ему ворот рубашки, пытаясь разорвать ткань. Лорд дернулся и замолк на полуслове.

— Генри! — Вновь зазвенел голос Анабель. — Повторяй, любовь моя: «Герман, явись в этот мир!»

— Герман, — с трудом проговорил лорд Орчей.

Казик рванул еще раз, раздался треск и белоснежная ткань поддалась. На груди тускло блеснула печать богов.

— Что делать, Марго? — Прокричал фамильяр.

И девчонка который раз за этот день очнулась.

— Ко лбу! — послышалось в ответ. — Приложи ко лбу!

Ей чудилось, что она кричит, но на самом деле, ее слова были едва слышны. Казику этого оказалось достаточно. Он схватил металлический кругляш ладонью и, без особых церемоний, припечатал к благородной физиономии. Лорд снова замер.

— Генри! — Взвыла Анабель. — Я жду! Ты должен!

Мужчина перевел взгляд на суккуба. Дернулся раз, два, пытаясь освободиться. Не вышло — Бадди держал крепко. Потом улыбнулся и договорил сквозь стон:

— … явись в этот мир!

Анабель закинула вверх лицо и торжествующе рассмеялась. И тут же исчезла. Чело лорда Орчей исказила жуткая судорога. Из горла вырвался крик боли. Медальон под пальцами Казика взорвался ослепительным светом. Таким ярким, что Марго на миг прикрыла глаза.

А потом зеркало лопнуло, разлетелось на тысячу мелких осколков. И девушка почувствовала, как стеклянные пчелы безжалостно жалят ее в лоб, в шею, руки, щеки…

И следом на волю из рамы вырвался ужас…

Глава 24

Бэрримор всех спасает, а Марго решает обидеться

Марго никак не могла определиться, на что смотреть в первую очередь? Над столом набирал мощь черный смерч — рос, ширился, матерел. По стенам пробегала дрожь. От гула заложило уши. Над воронкой парил силуэт убиенного Германа. Только несчастным он ведьмочке теперь не казался. Хищный, злобный, безжалостный дух.

Рядом Бадди и Казик удерживали сэра Генри. Тот метался по полу. Его тело сотрясали судороги. Ослепительно-ярким светом полыхала печать богов.

Весь этот катаклизм начисто отключил у Марго способность соображать. Девушка сделала шаг назад, скорее из чувства самосохранения, чем по какой-то иной причине, потом еще и еще, пока не уперлась спиной в угол. Там она и затаилась. А что? Во-первых, видно все и сразу, во-вторых, просто некуда падать. А ноги ее держали неважно.

Лорд Орчей наконец затих. Амулет напоследок вспыхнул и погас. Бадди и Казик, не сговариваясь, оттащили его к стене. И сами присели рядом.

— Марго! — Закричал фамильяр. — Защитная стена!