Ведьма с зелеными глазами
Шрифт:
– Мне, – тихо сказала Катя. – Эмма составила завещание, где практически все завещала мне.
– Тебе? Так это же здорово! Теперь ты сможешь продолжить это дело! – искренне обрадовалась Аня. – Постой… Но у Эммы есть, кажется, сестра, двоюродная, ее зовут Валентина.
– Да, я знаю. С Валентиной тоже не все просто… Понимаешь, она неудачно вышла замуж за какого-то прохвоста, которого любит без памяти. Они по уши в долгах: ипотека и все такое. Еще у них маленький ребенок. Понимаешь, Аня, завещание еще не озвучивали, нотариус, с которым работала Эмма, по моей просьбе ждет приезда ее родителей, чтобы собрались все наследники… Но я-то знаю, что в этом завещании.
– Так ты
– Нет, не все. Мне переходят ее квартира, усадьба в Сухово, две машины с гаражами, кафе…
– Как хорошо, что кафе тоже теперь твое! – не выдержала Аня, и в глазах ее блеснули слезы. – Оно будет в надежных руках!
– Словом, многое, чем владела Эмма, станет моим, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы достроить усадьбу и заселить ее нашими пенсионерами.
– Я знаю тебя, ты все сделаешь самым лучшим образом!
– Я не закончила с наследством… Понимаешь, в завещании есть один пункт, касающийся сестры Валентины. Эмма очень переживала за нее, за ее ребенка, кое-что сделала для сестры. Здесь, неподалеку, продавали пельменный цех, почти даром. Хозяин умер, а жена не захотела заниматься пельменями и выставила цех на продажу. Мы Эммой подумали, что для наших пенсионеров пельмени будут неплохим дополнением к меню, и решили выкупить этот цех, оформив его на двоих – на Эмму и меня. План был таков: Эмма продаст сестре (символично, конечно, в сущности, подарит) половину пельменной, в случае если Валя разведется со своим Игорем и вообще перестанет с ним встречаться, не говоря о том, чтобы вместе жить.
– Ничего себе!
– Больше того, над этой пельменной есть небольшая квартира, которая тоже продавалась, и эту квартиру Эмма, выкупив, завещала Валентине на тех же условиях, но поскольку она не собиралась умирать, то планировала просто поселить там сестру, в случае если она расстанется с мужем. Я даже знаю, где хранится комплект ключей от этой квартиры, и теперь, если Валя примет правильное решение и оформит развод с Игорем, порвет с ним окончательно, то сразу же сможет переехать туда с ребенком, начать новую жизнь и заняться этой пельменной, которая, кстати говоря, работает, и все ее склады-морозильники просто забиты пельменями! Мы пока что не продавали на сторону, реализовывали в нашем кафе, в моем санатории, а потом планировали поставлять и в Суховскую усадьбу.
– И теперь Валя сможет стать владелицей пельменной?
– У нас с ней равные доли, как ты понимаешь. Эмма сделала это для того, чтобы в случае чего Валя не наделала глупостей и не продала, скажем, пельменную… В договоре все прописано таким образом, чтобы обезопасить эту слабую и не очень умную женщину. Чтобы ее муж не раскрутил ее на продажу квартиры, чтобы купить очередную машину или еще что-нибудь…
– Но что помешает ей теперь, когда эта квартира над пельменной принадлежит ей, оформить с Игорем развод и поселиться там с ним же или просто сдавать ее, продолжая с ним жить? Кто может проконтролировать эту ситуацию, это условие, чтобы оно было выполнено?
– Никто. Только она сама, – вздохнула Катя. – Но это уже другая история. Это ее судьба. Эмма дала ей шанс наладить свою жизнь, а уж воспользуется она им или нет – это ее дело.
– Господи, как же много она успела сделать за свою недолгую жизнь! – воскликнула Аня. – Послушай, у меня ведь тоже было к ней дело. Понимаешь, не так давно у сестры моего мужа случилось такое, после чего я задумалась над своей дельнейшей жизнью… Ее зовут Ирма. Она – чудесная молодая женщина. Еще очень умная. Они прожили с мужем в браке почти десять лет, и все у них было как будто бы прекрасно. И тут вдруг выясняется, один их общий друг
– А зачем? У нее муж-то есть?
– Да и муж, и сын-подросток!
– А может, все это неправда?
– К сожалению, правда. Все потом много раз подтвердилось, и это удивительно, что Ирма не прибила ту гадину… Но она выше этого, она просто перестала отвечать на ее звонки, просто вычеркнула ее из своей жизни. А вот с Габриэлем потруднее… Дело в том, что они жили в доме, который достался Габриэлю от родителей, то есть он не является их совместным имуществом, и Ирма, решив уйти от мужа, не может претендовать на жилье… Конечно, мы взяли ее к себе, и она сейчас живет у нас, пытается как-то жить, устроилась на работу официанткой в бар, и это при том, что она никогда прежде нигде не работала. Вот я и подумала, надо бы ей купить какой-нибудь небольшой бизнес, да хотя бы выкупить тот же бар, в котором она работает, чтобы она почувствовала себя увереннее в этой жизни. Чтобы забыла, что такое – зависимость от мужа-предателя. Она очень тяжело переживает, конечно, этот развод…
– Значит, она решила развестись?
– Безусловно! Там ни о каком прощении и речи быть не может. К счастью, они еще не успели завести детей…
– Аня? Ты хочешь сказать, что в твоей красивой голове забродили тоже кое-какие мыслишки относительно бизнеса? У тебя проблемы с Миклошем?
– С Мики? Нет, слава богу… Но ведь и у Ирмы тоже, как ей казалось, не было никаких проблем, и она чувствовала себя счастливой. Да, Катя, я хотела вложить свои деньги в кафе Эммы, ну или придумать какой-нибудь совместный с ней проект. Одна я точно не потяну, да и присутствовать здесь, в Москве, тоже не смогу, но вот вложить деньги, чтобы они работали, – это моя мечта. Так я буду чувствовать себя безопасно, что ли… Теперь, когда Эммы нет и ты стала владелицей кафе, быть может, ты захочешь помочь мне в этом вопросе и мы что-нибудь придумаем вместе? И еще… Вот эта усадьба. Понятное дело, что когда Эмма была жива, она знала, на какие средства будет существовать этот, назовем, интернат для пенсионеров в Сухово… Кстати, ты в курсе, где она собиралась брать деньги для содержания этих пятидесяти человек?
– Конечно. Она не собиралась нигде регистрировать усадьбу как интернат, санаторий или тем более дом для престарелых, нет! Это планировалось оформить как частную собственность, такой вот огромный дом, в котором есть очень уютные комнаты для постояльцев (не знаю, как правильно их называть), медицинские кабинеты, где будут работать по договорам врачи и медсестры, кухня, которая, в сущности, будет как бы частью нашего кафе, понимаешь? Чтобы никаких проверок. Никакого вмешательства извне… Люди живут там как друзья, как родственники. Неважно. Они не будут платить ни копейки. Такая вот мощная благотворительная и продолжительная акция, такой вот вклад…
– Это не утопия?
– В какой-то степени – да. Но у нас есть юристы, они будут консультировать… Ух… Видишь, говорю «у нас», потому что не могу привыкнуть к тому, что Эммы нет.
– Но деньги? Откуда будешь брать деньги, чтобы содержать Сухово?
– Прибыль от кафе плюс литературное наследие Караваева…
– А может, следует все-таки организовать фонд, скажем, имени Караваева, куда впоследствии будут стекаться поступления и от общественности, от частных лиц? Ведь вы же с Эммой задумали потрясающее дело, и у вас могут появиться единомышленники, помощники!